– Ах, это, – протянула она, внимательно следя, как экипаж поднимает ее багаж на борт. – Коробки почти все пустые. А то мне некуда класть свои вещи. Ну, парочка с покупками, а остальные нет. Знаешь, почему я задержалась? У (…) модистки не было модели на мой размер, поэтому мне пришлось ждать, пока окончатся бесконечные примерки. И она оставила такие огромные припуски. Говорит, что я еще вырасту. Ну, может, и вырасту, конечно. Слушай, как классно кормят в шикарных гостиницах! Я думала, итальяшки едят только спагетти, но там я ни одной макаронины не видела. Отличная еда. Я не опоздала к ужину? Как я есть хочу! – Она бросилась прочь. Но внезапно остановилась. – Эти черные запонки – для тебя. А то у тебя совсем вещей нет. – И она убежала.
К ужину Крошка вышла в черном шелковом вечернем платье, судя по всему, созданном одним из лучших кутюрье Рима. Эффект несколько портила резинка на хвостике.
– Ну, как поживает Спартак? – спросил Мэдисон.
– Кто? Ах да, Спартак, – сказала Крошка. – Чтобы разобраться с ним, похоже, нам надо плыть в Неаполь.
И я отдал приказ капитану плыть в Неаполь, хотя Крошка, казалось, уже совершенно позабыла про преступников.
Она явилась в мою спальню в потрясающей ночной рубашке цвета морской волны, поставила на ковер новый проигрыватель и уселась перед ним.
– Чудесная вещица, Инки, – заявила она. – Работает от батареек и считывает запись как угодно – сверху вниз, вертикально и вообще как хочешь. У нее лазерный луч. Никаких иголок, которые царапают пластинки. Больше ни единой царапины.
К проигрывателю прилагались два динамика, которые она поставила по обе стороны от него.
– Я привезла потрясные новые записи. Сейчас услышишь!
Крошка включила аппаратуру на полную мощность. Мерно забили барабаны. Взвыли гитары. Загудели басы. Тенор в сопровождении хора запел:
Слежу за тобой,
От меня не уйдешь.
Гляди – мои когти Острее, чем нож!
Ловушки готовы,
Осталось ногой Ступить туда, чтобы Пропасть с головой!
Ступи же скорее,
Быстрей попадись!
Слежу за тобой я,
Меня берегись!
От заключительного аккорда я чуть не свихнулся.
– Правда, здорово? – мечтательно спросила Крошка.
– Просто ужас, – ответил я. – Здесь даже мелодия отсутствует.
– Зато чувства есть, – сказала Крошка. – Я так люблю песни про чувства. Вот я тебе бхонг приготовила. Закуривай.
Я затянулся.
И вдруг комната завертелась у меня перед глазами и затянулась розовым туманом. Меня проорала дрожь с головы до пят, но я все еще нашел в себе силы спросить:
