— Говорят, батюшка, ты сапоги хорошие шить умеешь?
— Умею, — отвечает поп.
— Вот возьми товар и шей. Да гляди, получше. Сапоги-то сыну на свадьбу.
Стал поп сапоги шить, а у него ничего не выходит. Только весь товар изрезал. Мучился, мучился да кое-какие и слепил. К вечеру мужик за сапогами пришёл. А поп испугался и за печку спрятался.
— Готовы ли сапоги? — спрашивает мужик попадью.
— Готовы, готовы! — отвечает матушка.
— Так давай.
Взял мужик сапоги да ахнул.
— Вот те на! — говорит.
— Хороши? — спрашивает попадья.
— Хороши, ничего не скажешь. А что, мастер-то дома?
Поп за печкой подумал, что его мужик похвалил, и выскочил к нему. А мужик схватил попа за бороду и давай таскать да приговаривать:
— Не берись за шило, коль приучен к кадилу*. Не садись не в свои сани.
С тех пор поп больше не сапожничал.
Как Пахом стал попом
В одной деревне в церкви не было попа. Собрались миряне* попа выбирать. А мимо шёл прохожий. Миряне спрашивают:
— Как тебя, батюшка, зовут?
— Пахом.
— Ну что ж — быть тебе у нас попом.
Согласился Пахом быть попом, говорит:
— Приходите в воскресенье на службу*.
Пришли миряне в воскресенье в церковь. Стал обряжаться Пахом обедню* служить, вошёл в алтарь*, ризы* надел. Вышел и говорит:
— За что поп, за то и приход*.
— Слушаем, батюшка! — отвечают миряне.
Подал сторож кадило. Взял поп кадило и принялся махать. Да так лихо махал, что калёный уголёк выскочил из кадила и угодил попу прямо в сапог. Пошёл тут поп ногами стучать да притоптывать. Он топчет, и миряне все ногами топчут. А уголёк-то жжёт. Поп наземь хлоп, задрал ноги кверху и дёргает ими. И миряне за ним все на пол легли, ноги кверху подняли.
Один мужик вышел из церкви, а другой идёт в церковь и спрашивает:
— Отошла ли служба?
— Нет, не отошла! Топанье-то отошло, а ляганье началось.
Чья песня длиннее
Шли по дороге поп и мужик. Поп в пути притомился и говорит мужику:
— Давай друг друга нести на спине: сначала ты меня, потом я тебя.
— Давай! — согласился мужик.
— Только с уговором, — говорит поп, — сперва ты меня неси, покуда я песню пою. А как кончится моя песня, я тебя нести стану.
— Как скажешь, батюшка! — соглашается мужик.
А поп думает: «Длинней-то моей песни мужику вовек не спеть».
Едет поп на мужике, тянет песню. Да сколько ни пел, кончилась его песня. Пришлось ему слезть с мужика. Вот сел мужик на попа да как затянет:
— Тин-ти-ли да тин-ти-ли… — так и тянет без конца.
Поп нёс, нёс, из сил выбился, а мужик знай своё тянет. Протащил поп мужика ещё версту да и упал. Только и сказал:
