— Похоже, он любит этих детей, — сказала Кристалл.
— Он любит. И так сильно, Крис. Он хочет, чтобы они чувствовали себя в безопасности и любимыми, и я не сомневаюсь, что он сделает все, что нужно, чтобы убедиться в этом, — так же, как он сделал для своей матери и брата. Боль в ее сердце усилилась с этой мыслью. — Я вчера поступила очень плохо с ним.
— Тогда почему его голос звучит так, будто потерял лучшего друга в этой машине и почему вы в одиночестве, вместо того, чтобы проводить время вместе?
Джемма посмотрела на воду. Она дискутировала сама с собой снова и снова и собиралась поговорить с ним после обеда. У нее было так много вопросов, но каждый раз, когда она собиралась озвучить их, печаль поглощала ее.
— Ты когда-нибудь хотела парня так сильно, что при мысли о том, что ты не можешь быть с ним, ощущала желание плакать, но ты не можешь предельно точно назвать причину этому — ты просто чувствуешь это в костях? — спросила она неуверенно.
— Да. Помню тринадцатидюймовый Тео, парень из средней школы о котором я тебе рассказывала?
— Так много приключений, и так мало времени, — сказала Джемма. — Я серьезно.
— Тогда ответ нет, потому что я никогда не встречала человека, который мог бы иметь дело со мной, не думая, что я фрик по той или иной причине.
Джемма посмотрела на свою великолепную черноволосую подругу. У нее было несколько пирсингов в одном ухе, и одета она была как панк-рокер из восьмидесятых большую часть времени. Но она была смешной, доброй и щедрой. Она была самым верным и честным другом, какого только может иметь человек. Так что, если она и была адреналиновым наркоманом, который, вероятно, ходит по канату над Нью-Йорком, есть ли кто-то смелее ее?
— Я не думаю, что ты фрик, — сказала Джемма.
— Это потому, что тебе нравится мой фрикерский вид. И потому, что ты наименее субъективный человек, которого я знаю.
— Я думаю, что была такой, а теперь не уверенна, — она сделала глубокий вдох и рассказала о разговоре с Трумэном. К тому времени, как она поведала обо всем, глаза были уже не настолько заплаканы, и она была не так взволнована, как прошлой ночью.
— Святое дерьмо, — Кристалл уперлась ногами в песок.
— Я знаю.
— Его собственная мать посадила в тюрьму, после того, как он спас ее задницу? – сердито сказала Кристалл. — Кто так поступает?
— Наркоманы, я думаю. Это то, что ты выделила больше всего для себя?
— Ну, нет, — сказала Кристалл, — Вся эта история сумасшедшая, но он видел, как какой-то мудак насилует его мать, и ты говорила, что он пытался оттащить парня прочь. Он сделал то, что должен был сделать. Он не только защищал свою мать. Ты сказала, что его младший брат тоже был там. Я представляю, как он это сделал, — легко сказала она, — Если бы кто-то насиловал мою мать, нет ничего, чего бы я не сделала, чтобы остановить его. Я не думаю, что в тот момент были бы какие-то другие мысли. Мама. Насилуют. Убить ублюдка.
