Первый год проходил так, как его описывал Джеймс Альтучер: я метался, читал все подряд и просто начинал что-то делать, в это же время со мной стали происходить неосознанные пробуждения, у меня появилась привычка сидеть на стуле, выключив свет. Я сидел и смотрел в окно с ощущением, что жизнь остановилась для меня. Я смотрел на здания с горящими окнами, слушал шум машин, проезжавших под окном, поскрипывания рекламного щита. Просто, сидя в тишине, наблюдая улицу с восьмого этажа в какой-то момент я подумал о зданиях, которые я видел, старые жилые дома, бизнес-центр, красивые здания различных компаний и подумал, что некоторые из них простоят пятьсот лет, попытался представить, как изменится этот город. А я умру и никто этого и не заметит, я умру, а машины также будут ездить, здания будут стоять, люди будут ходить. Через сто лет не останется ни одного человека, который жив сейчас. Представил, что сейчас происходит в Сиднее, Шанхае, Нью-Йорке, Тоскане, представил, как в мире бурлит жизнь. А я один тут в комнате сижу на офисном стуле. Словно весь мир, всё живое, люди, машины, самолёты, всё куда-то движется, а я сижу и скоро меня не станет. Я осознал свою крошечность, незначительность, конечность своего пути как поётся в песне Игоря Талькова: «…катится жизнь колесницей фатальной». Мне стало легче. В Йоге такое сидение в молчании называется медитацией. С тех пор я не бросаю эту привычку, она помогает мне. Когда не знаю, что мне делать, когда начинаю тревожиться, беспокоиться, я просто сажусь на стул, стараюсь держать спину ровно и сижу, смотрю в окно или на стену перед собой, иногда закрываю глаза. Можно выбрать любую точку и смотреть. Чаще всего я это делаю вечером. Отключаю телефон, чтобы не отвлекаться. Неважно, какие мысли приходят в голову, ты на них смотришь, словно на проносящиеся мимо облака. Это меня спасало тогда, спасает и сейчас. Таким образом, в моей голове наступает тишина, спокойствие, тело расслабляется, дыхание становится более глубоким, страхи и тревоги отступают и мне уже ничего не страшно. В этом состоянии проблем нет, ты понимаешь, что ты жив, ты дышишь, слышишь, видишь и это главное, и этого уже много.
ЛУЧШЕЕ ДЕНЬ РОЖДЕНИЕ
Прошло семь месяцев и близился мой двадцать восьмой день рождения. У меня не было работы, не было денег, кроме кредитной карты на сто пятьдесят тысяч, из которых на карте осталось только сто, т.е. пятьдесят я должен был банку и на них капали проценты, ещё на мне висела ипотека, коммунальные платежи за квартиру, ну, и конечно же, нужно было что-то есть. Сначала я решил пригласить только самых близких друзей, от силы человек пять, но потом я разогнался и в моём списке было уже около сорока человек. Мне никогда не нравились мои дни рождения в кругу семьи с нравоучениями отца, я всегда хотел справить этот день с размахом, чтобы никто себе ни в чём не отказывал, пригласить всех, кого хочу. Я так и сделал, проблема заключалась в том, как я буду расплачиваться, если этот размах выйдет за сто тысяч рублей. Но отказываться от своего желания справить как следует день рождения, я не собирался, поэтому решил, что у кого-нибудь займу деньги, либо, в крайнем случае, устроюсь на какую-нибудь работу, чтобы рассчитаться. В общем, день рождения удался, на сцене пела приезжая группа, виски и кока-кола текли рекой, на столе было полно вкусной еды, я радовался тому, что происходило, словно я могу делать всё, что захочу и мои возможности безграничны. Я танцевал, ни на кого не обращая внимания, а мои друзья, кажется, недоумевали и тоже радовались. Я словно имел доступ к неограниченному количеству денег. Моя подруга подошла ко мне и сказала: «Ничего себе, как ты справляешь свой всего лишь двадцать восьмой день рождения, представляю, как это будет в тридцать лет». На следующий день я вышел на улицу погулять, я плыл, как плывет облако на небе. Более подходящее слово для этого состояния – блаженство, это трудно передать словами, люди встречались со мной глазами и начинали улыбаться, словно я выиграл олимпийское золото в первый раз и меня награждают, а мои глаза слезятся от счастья.
