С большой радостью я оставил свою кипучую деятельность в волисполкоме и сменил ее на радостную, родственную моей душе деятельность, на чтение книг Толстого, на беседы с друзьями и уже смело отказался от звания "военный". Стал часто ездить в Смоленск и оттуда привозить пудами книги и к осени 1919 года у меня уже была большая библиотека".
Крестьяне, члены организованного Яковом Драгуновским Общества Истинной Свободы, в соответствии с учением Льва Толстого, стали отказываться от военной службы. Советские власти ответили на это террором. Среди первых арестованных был двоюродный брат Якова Драгуновского Семен. Сохранилось последнее письмо этого молодого толстовца, выброшенное им из окна камеры смертников:
"1919 года, 23 декабря. Дорогие родители, дорогой мой отец Абрам Пименович и дорогая моя мать. Сообщаю я вам, что мы находимся вместе с Григорием (сосед - М.П.) и другими с деревень: Дехтерёво и Моркотово. Всех нас восемь человек отказавшихся и всех нас смоленский военный трибунал приговорил к расстрелу. Дали нам еще пожить 24 часа, может быть освобо-дят, а может быть и расстреляют. Прошу я вас, дорогие родители, обо мне не заботьтесь и не печальтесь, я сам избрал этот путь Христов. Когда Христа вели на казнь, то Он говорил: "Отче! Прости им, ибо они не знают, что делают!" Так и я, пусть со мной делают, что хотят, а я прощаю им и буду терпеть во имя Христа. И еще уповаю я на то, что сказал Христос: "Ни одного волоса не упадет без воли Бога". И еще Он сказал: "Не бойтесь тех, кто убивает ваши тела, а бойтесь тех, кто убивает душу". Ибо тело прах и оно само по себе должно погибнуть и, как оно из земли взято, так в землю и пойдет, но душа, как она дана от Бога, так и пойдет к Богу, она зря не погибнет без воли Бога...
Писавши эти строки, вспомнил всех вас, мои родные сестрицы, братцы, племянники, огорчился и заплакал и долго не мог продолжать писать. Всех вас мне стало жаль покидать... Скоро нас не будет, так как 24 часа проходят. Если сегодня вечером нас не расстреляют, то может быть Бог даст и живы окажемся, а если расстреляют, то все мы просим: попросите тюремное начальство, чтобы вам разрешили взять наши тела и похоронить их в наших родных деревнях. Дорогие мои родители во плоти! Смерть мне не страшна. Простите мне, если я кого-либо и чем-либо обидел и огорчил, я же всем прощаю.
Дорогой мой отец! Не будь здесь около тюрьмы, не расстраивай себя. Если мы случайно останемся живы, то вы просите наших братьев по духу Пыриковых, чтобы они походатайство-вали об нас в "Объединенный совет религиозных общин и групп".
