Опомнился он, почувствовав сильнейший голод. По хронометру выходило, что в храме он находился более двадцати часов.
Валентин покачал головой и посмотрел на сжатые каменные клыки.
«Приличные зубки, — усмехнулся он. — Тут кувалдой не возьмёшь. Только взрывчаткой или лазерным пистолетом, но у меня ни того, ни другого нет, а делать что-то нужно. Что? Ещё раз всё обстукать? Нет, так и с ума недолго сойти… Этот путь жрецы должны были учесть, надо доверять древним умельцам. Решение должно быть другим — простым, элегантным. Думать надо!»
Ещё раз он неторопливо прошёлся по ступенькам. Послушал, как опускаются и поднимаются каменные блоки.
«Как часы работают, — хмуро подумал он и тут же спохватился: — Как часы! Не с этого ли надо начинать? Как часы… Надо разгадать, представить себе хотя бы приблизительно схему, устройство каменных механизмов. Ясно, что это система рычагов, противовесов. Каменный язык — это как бы чашка весов. Когда я наступаю на него всей тяжестью тела, весы срабатывают и ловушка закрывается. Затем я спускаюсь по узкому коридорчику, дохожу до нижних ступенек — каменный дракон разжимает зубы. Значит, одна из нижних ступенек — это вторая чашка весов… Если навалить на эту вторую чашку побольше тяжестей из сокровищницы, то выход будет открытым. Хотя… это было бы слишком просто, примитивно… Но попытаться надо».
И Валентин в течение часа наваливал на нижние ступеньки тяжёлые глиняные сосуды, каменные фигурки, бронзовые доспехи и оружие.
Когда куча сваленного на ступеньках почти загородила проход, он пролез по коридорчику вверх и с горечью убедился ещё раз в предусмотрительности древних строителей — стоило ему влезть на каменный язык, ловушка захлопывалась.
«Что ещё придумать? — размышлял Валентин. — Должна быть какая-то хитрость! Не может быть, чтобы не было выхода!»
Некоторое время он с грустью рассматривал сваленный на ступеньках древний хлам: расшитые золотом тяжёлые, уже почти истлевшие шкуры, щиты, мечи, палицы, нефритовые статуэтки богов и героев. «Когда-то за всем этим охотились, это было ценностью, за это убивали и гибли, а теперь из-за всей этой ерунды, годной лишь для музея, приходится мучиться и мне».
Вдруг ему в голову пришло, что в его положении все эти древние ценности не так уж и бесполезны.
«Конечно, — подумал он, — это не плазменные резаки, даже не взрывчатка, которой можно было очистить путь к свободе, но среди хрупких горшков и кувшинов встречаются довольно прочные вещи. Например, эта булава из бронзы, или эта нефритовая статуэтка летящего бога. Почему бы не попытаться ещё раз?»
