Перед глазами оживленно заплясали, сцепляясь парами и опять распадаясь врозь, плоские засвеченные цветные круги, мешающиеся кашей, но даже сквозь нее я сумел разглядеть подошедшего незнакомца…
Молодой парень чуть больше двадцати пяти лет; в простецких для его внешности голубых джинсах и длиннополом свитере с воротником-хомутом, плавной, скользящей, как у пантеры, походкой приблизился ко мне и выжидающе замер, все еще продолжая сжимать что-то в правой руке. Спокойно. Уверенно так.
Это «что-то» было опасно и напрочь отдавало Средневековьем — с таким не разгуливают по городу в двадцать первом веке. Это же…
— Забирай, — не оборачиваясь, бросил кому-то другому через плечо, не сводя с меня глаз, хотя кивал на самом деле на что-то, лежавшее у моих ног. Острое моложавое лицо с такими же резко очерченными чертами, доведенными до почти гротескной выразительности. Светлые волосы, нос с породистой горбинкой, сглаживающей угловатость, нетерпеливый пронзительный самоуверенный взгляд. Такие обычно очень нравятся девушкам.
Конечно, не всем. Вике бы точно нет…
— Отдел доставки? — молодой человек усмехнулся весело, игриво и как-то хищно, заглядывая мне в лицо, но одновременно с этим будто насквозь. Развернулся вполоборота, шаркая мыском ботинка по брусчатке.
— Не ври, нет такого Отдела!.. — низкий раскатистый голос кого-то второго эхом прошелся над головой, стирая и перемешивая напрочь значение всех произнесенных слов.
Грузный и резкий, в складчатом распахнутом широком пальто, под которым — какие-то заношенные коричнево-зеленые штаны и невразумительный толстый свитер той же темной расцветки; сам весь жесткий, заросший и кудлатый, как Карабас-Барабас из детской книжки. Маленькие темные глаза я увидел, только когда оба оказались совсем близко, наклоняясь над чем-то, лежащим на земле возле меня, и в то же время по-прежнему продолжая меня упорно не замечать. Даже не цепляя взглядом.
— Вроде не тяжелая… — непонятно, кому из этих двоих принадлежала фраза. Кажется, все-таки блондину.
Неожиданное осознание значения всех этих «что-то» и «чем-то» всколыхнулось у меня в голове пронзительным обжигающим ужасом, выстрелом отдаваясь в виски, и я резко дернулся, попытавшись вскочить, но левую ногу внезапно свело жестокой судорогой, заставив повалиться обратно в попытке сложиться от боли пополам. Темнота снова подкатила к глазам, стараясь укрыть пологом беспамятства, но я отчаянно отгонял ее от себя.
— Убийцы!.. Гнусный убийцы! Душегубы… — я скрежетал зубами и то ли хрипел, то ли плакал, перемежая слова срывающимся шепотом и пытаясь отыскать взглядом их лица, чтобы заглянуть в глаза. Чтобы они сами увидели эту ненависть.
