Нерушимая, спокойная.
Покойная…
— Заметно, — девушка всхлипывает, но уже тише, несмело опустив глаза, как будто опасаясь столкнуться с окаменяющим взглядом, хотя в действительности даже не подозревает, как ее собственные глаза действуют на меня. — Дина.
Я сбит с толка, я хочу что-то спросить — я хочу что-то, — но чувствую, как меня колотит изнутри от внезапного озноба, и мысленно вдруг понимаю: «Я действительно боюсь». И не знаю, что делать, и уж точно не могу — не смогу — ни о чем доложить сейчас, хотя должен…
…Прежде чем я успеваю что-либо додумать, в кармане куртки снова начинает нервно вибрировать телефон, разнося в пыльной тишине звуки приглушенных гудков. Настойчиво, жгуче и резко. Экран мобильника пронзительно вспыхивает в полутьме, стоит мне только вытащить его наружу, освещая подъезд намного лучше крошечного огонька зажигалки, и, увидев входящий номер, я ощущаю внезапную растерянность и запоздало накатывающие смущение и чувство вины.
Я не могу ответить ей сейчас. Так же, как и не могу это НЕ сделать.
— Где, сугроб тебе за шиворот, тебя еще носит все это время? Ты должен был прийти полчаса назад, и что? — в голосе Герды нет ни раздражения, ни капризности, но я угадываю сквозь трубку, что она озадачена. По интонациям — и намеренно веселым словам, звенящим в привычной манере, когда она хочет скрыть за напускными эмоциями свои настоящие.
Я чувствую, что она расстроена, и сказать неправду сейчас — все равно плюнуть в душу. Но и правду… Одному из информационистов Отдела?..
— Гер… здесь человеку очень нужна моя помощь, понимаешь? Только я могу помочь, я справлюсь… и приду, скоро. Обещаю. Я же помню все…
Она молчит в трубку. Как будто бы целую вечность, а потом выдыхает все на том же тоне, только теперь в интонациях Герды ощущается беспокойство:
— Этот ваш заявлялся только что. Ну, ты понял. Думал, что мы вместе, хотел поговорить о чем-то, но я сказала, что ты еще не пришел, — и уже совсем серьезно и озабоченно. — Антон, скажи честно: ты ничего не натворил?..
— Ничего, — соглашаюсь я, глядя перед собой в темноту, потому что луч от экрана телефона светит сейчас не на окружающее, а мне в щеку. Но даже так, во мраке, я угадываю и словно вижу рядом с собой спокойное до мельчайших черт лицо Дины. Не застывшее — просто спокойное.
— Вот и хорошо, — я буквально чувствую по голосу, как она расслабленно выдыхает эти слова в трубку. — Удачи! И… расскажи потом, что он от тебя хотел. Прийди и расскажи…
