, чтобы он именно трахнул мой рот. Грубо, жёстко, так же, как Джеффри утром. А потом сделал это снова со мной, и всё равно, как обычно, или… Сзади, как им обоим нравится.
Из горла вырвался глухой стон, закончившийся всхлипом. Острый приступ вожделения пронзил до самых пяток, заставил выгнуться, отчего бусины между ног нежно потёрлись о шелковистую плоть, красноречиво мокрую. И Джон словно угадал мои мысли. Хрипло выдохнув, он сильно оттянул мою голову, и толчки стали резче, глубже, посылая волны восторга по всему телу. Хмельная радость растекалась жаркими ручейками, мешаясь со страстью, я сама дышала тяжело, неровно, с дрожью ожидая, когда же… Когда… Джонас вдруг низко зарычал, нависнув надо мной, золото в его глазах почти полностью приобрело отчётливо красный цвет, но меня это уже не пугало, нет. Очередной выпад, особо сильный, и гладкая головка упёрлась мне в горло, заставив вобрать каменно-твёрдый член до конца. Едва мышцы невольно сократились с непривычки, как рычание Джона перешло в тягучий стон, наполненный облегчением и блаженством. Ладонь на затылке крепко удерживала мою голову, и Джонас излился в мой рот.
Я жадно глотала густую, пряную жидкость с лёгким привкусом яблока и свежести, и лишь на самой границе сознания мелькнула смутная мысль, что этот вкус мне что-то напоминает. Мой язык ловил последние капли, губы скользили по обмякшему достоинству Джона, высасывая до конца, и по дрожавшему от напряжения телу разливалось странное удовлетворение. Брат отстранился, не сводя с меня взгляда, и его пальцы теперь уже нежно зарылись в мои волосы, тихонько поглаживая.
— В который раз убеждаюсь, что не ошибся, выбрав тебя, Мари-и, — произнёс он странную фразу и сыто улыбнулся. — Ты идеальная любовница, малышка, — Джон улыбнулся шире, убрал руку и поправил беспорядок в своей одежде. — Нежная, страстная, и, оказывается, под невинностью скрывалось столько порока, м-м-м, — протянул брат, и я испытала разочарование, поняв, что он не собирается продолжать и подарить мне сладкое освобождение.
По крайней мере, не своим членом. Немного хрипло дыша, я невольно облизнулась, готовая снова просить и умолять, иначе сойду с ума от бушевавшего внутри пожара. Или… Или если он не хочет, я же и сама могу… Ведь мне разрешат, правда? Я только набрала воздуха, чтобы озвучить свои неприличные мысли, как вдруг за спиной Джонаса раздались медленные хлопки, и я невольно вздрогнула. На миг кольнул страх и замешательство, а потом раздался знакомый голос:
