— Ты привыкаешь, малышка, — довольно произнёс Джонас, и его ладонь медленно провела между моих ног. — Это хорошо…
— Почему мне не больно? — вырвался вопрос почти шёпотом, и я испуганно замерла, с опаской косясь на сводного брата.
Вдруг мне и спрашивать нельзя? Джон усмехнулся, вынул меня из купальни и обернул в полотенце, прижав к себе и приподняв голову за подбородок. Наши глаза встретились, и я невольно всматривалась в тёмную глубину, пытаясь разглядеть там золотые отблески.
— Потому что нам с Джеффом не нужно, чтобы ты страдала, Мари, — мягко ответил он и погладил большим пальцем мою губу, его усмешка стала шире, и он наклонился ниже ко мне. — Нам нужно, чтобы ничего не мешало тебе получать удовольствие, малышка, — шепнул он и прижался к моему рту в нежном, но настойчивом поцелуе.
Наверное, я в самом деле привыкла, или просто не хотела думать, почему это делаю. Близость мужчины странно действовала на меня, словно опутывая невидимыми верёвками. Лишала воли, стремления сопротивляться. Когда это случилось, в какой момент? И сколько в этом на самом деле моих желаний?.. Я покорно подставила губы, приоткрыла их, впуская язык Джонаса, робко отвечая на поцелуй. Кажется, всё сделала правильно, потому что через некоторое время меня отпустили, отняли полотенце и подтолкнули в сторону спальни.
— Иди, Мари, Джеффри ждёт, — Джонас многозначительно посмотрел.
И я вышла из купальни обратно в комнату. Жених в самом деле ждал, уже полностью одетый. Он стоял около кровати, где что-то лежало. Чёрное, кружевное, и ничуть не похожее на мои обычные домашние платья. Я замерла посередине спальни, сердце осторожно стукнулось о рёбра, и беспокойство смешалось с любопытством. Что мне приготовили?..
— Подойди, любовь моя, — позвал Джеффри, и я приблизилась, не сводя взгляда с разложенной одежды. — Прежде всего, хочу сказать, что слуги сюда не поднимутся, только если их позовут. Мы совершенно одни, Мари, — начало разговора насторожило ещё сильнее, я застыла, разглядывая чулки, длинный пеньюар и… корсет, украшенный кружевом и шнуровкой спереди. — Так что, никто тебя не увидит. Поставь ножку, одеваться будем, — Джеффри взял чулок с покрывала и присел, посмотрев на меня снизу вверх и улыбнулся.
Незаметно сглотнув, я выполнила просьбу, ухватившись за его плечо, чтобы не упасть. Пока это не походило на наказание, и томительное ожидание, что же придумал извращённый ум жениха, покалывало изнутри острыми иголочками. В то, что он забыл, я не верила.
