Я судорожно сглотнула, задохнувшись, попыталась отпрянуть, но Джефф держал крепко, не давая отстраниться, вытолкнуть из себя. И… Странно. Очень странно. Это не было неприятно, у жидкости оказался прохладный, немного пряный привкус корицы. Я замерла, растерявшись, и неосознанно снова сделала глоток, поймав себя на том, что… мне вкусно. Сжавшийся в первые мгновения желудок разом успокоился, и мои губы сами плотнее обхватили обмякшее достоинство Джеффа, я уже без дополнительных просьб облизала, собирая последние капли. Не буду думать, что я сейчас делаю и почему. Просто не буду. Иначе… Сойду с ума. Господи, прости, мой жених только что поимел мой рот, и… и я с удовольствием подчинилась.
Голубоватое сияние на его груди вспыхнуло последний раз особенно ярко, и потихоньку меркло, по лицу Джеффри разливалось откровенное блаженство, а пальцы, зарывшись в волосы на моём затылке, мягко поглаживали. Как кошку. И мне захотелось замурлыкать от этой ласки, выгнуться и потереться об его руку…
— Очень неплохо для первого раза, любовь моя, — хрипло произнёс Джефф, наконец отстранившись, его довольные глаза медленно обретали прежний цвет, золото уходило из них. — Я хочу, чтобы ты делала так каждое утро, Мари, — будничным тоном добавил он, отвернувшись, и подошёл к тумбочке у кровати. — Будила меня своим чудным ротиком. На, выпей, — только тут я обратила внимание на стоявший там бокал с тёмной жидкостью.
Когда он там появился, не знаю, и надеюсь, не слуги принесли, пока я спала. От мысли, что меня могли увидеть в этой спальне, в одной постели с женихом и сводным братом… Додумать не успела. Палец Джонаса вдруг погрузился в меня, глубоко, резко, и я коротко вздохнула, широко раскрыв глаза от вспышки ощущений. Бёдра подались назад, насаживаясь, мышцы приглашающе сжались, красноречиво давая понять, что тело уже давно готово. Утро продолжалось… Джон тоже хотел получить свою порцию удовольствия. И я согласна была подарить ему его… Джеффри подошёл и поднёс бокал к моим губам, я послушно сделала глоток, уже не задумываясь, а добавлено ли туда что-то. Вряд ли, ведь и без того я вела себя так, как им нужно, обоим. У вина оказался знакомый мятный привкус, и я жадно приникла к бокалу, выпивая всё до дна. Мята смешалась с корицей, а Джон, не вынимая из меня пальца, начал медленно целовать мои ягодицы, его ладонь обхватила грудь, сжимая и поглаживая давно напряжённые и ноющие соски. Они с радостью приняли грубоватую ласку, и я неосознанно выгнулась, подставляясь под неё. Стало невыносимо жарко, воздуха не хватало, я снова оказалась во власти умело разбуженного вожделения и жаждала продолжения.
