Большинство интересовалось «Пинкастером», все хотели знать, как так вышло, что Манделион взбунтовался, герцог погиб, а во главе города встал бывший разбойник и до сих пор остается у власти, несмотря на неодобрение соседей. К сожалению, за неделю не осталось ни одного человека, незнакомого с историей. Мошка стала придумывать отсебятину, а люди, похоже, начали это замечать.
— Крикни еще раз, только нежнее…
— Да тут нет никого! — взорвалась Мошка. — На улице ни единой, чтоб тебя, души! Всем плевать, что творится в мире! Я продаю новости растрепанным голубям! Никто… оп-па, погоди…
Из здания суда вышел служитель. Он смущенно посмотрел на плакат, а потом прибил его к двери вверх ногами. Если в Грабели присылали текст закона или официальное объявление, судья неизменно приказывал выставить его на общее обозрение, как положено, хотя сам понятия не имел, о чем там говорится.
— Мистер! Мистер! Прочитать вам плакат? Мистер! Всего пенни!
Тот посмотрел на Мошку и провел рукой по лицу, убирая мокрые волосы.
— Ладно. — Он кинул ей пенни. — Только суть. Покороче.
Придерживая шляпку, Мошка нагнула голову, чтобы прочесть перевернутый текст.
— Это… — Промокшая до костей Мошка ощутила сухость. Жаль, что только во рту. — Это… уведомление о… новом налоге на… ножки стола.
— Ножки стола! — ругнулся мужчина. Он поднял воротник и, уходя прочь, буркнул себе под нос: — Дык, похоже, все к тому шло.
Мошка с белым лицом и отвисшей челюстью уставилась на плакат. На самом деле он гласил:
«Эпонимий Клент разыскивается за тридцать девять случаев мошенничества, подделки документов, продажи и оборота развратной и нелицензионной литературы. Также обвиняется в том, что выдавал себя за герцогского сына в бедственном положении, судью и коновала. Также обвиняется в том, что нарушал клятвы, сорок семь раз бежал под покровом ночи, не уплатив долги, грабил святилища, ускользал от правосудия, крал пироги с витрин и мелкие предметы с постоялых дворов. С корыстными целями придумал Лошадиный мор Великого Палтропа. Без лицензии играл на шарманке. Рекомендуем населению не одалживать ему денег, ничего у него не покупать, не пускать на постой и не верить ни единому слову. Несмотря на все заверения, он не заплатит вам послезавтра».
В долговой тюрьме Эпонимий Клент сидел под настоящим именем. А как иначе? Никто не назовется чужим именем, ведь можно разозлить своего Добряка-покровителя. Люди верили, что Добряки — это мелкие божки, отвечающие за то, что жизнь идет своим чередом, облака плывут в небе, куры несутся, а песок не летит деткам в глаза. Добряков слишком много, чтобы каждому посвятить целый день в году, так что они довольствуются несколькими часами. Во время какого Добряка ты родился, тот и станет твоим покровителем. Имя тебе дадут в его честь. И оно станет твоей судьбой, божественным даром, твоей сутью. Назваться чужим именем — все равно что отвесить богу пощечину или сунуть в тело новую душу.
