– Плевала я на рейтинги!
– А на свой род и достоинство?
Ее слова заставили меня вздрогнуть и наконец сообразить, в каком состоянии нахожусь.
– Вот. Думай об этом, – заметив мою реакцию, стала уговаривать подруга. – Думай о том, как твой уход будет выглядеть со стороны. Подумать только, прошла над пропастью с червями и трусливо сбежала, не выдержав напряжения. Сломалась. Или, еще хуже, решила в трудный момент отвернуться от империи. Сколько восторженных людей резко переменят свое мнение на противоположное и станут кричать о плевке в лицо императору? Представляешь, какая поднимется волна ненависти к твоему роду? К тебе, Ариана?
Я устало рухнула на диван и первый раз за этот час задумалась: «Что я творю?»
По всему получалось, что ничего хорошего для своей репутации.
– Понимаю, какой для тебя это был стресс, – сев рядом, тем временем мягко продолжала Филания. – Поверь, правда понимаю, как никто другой. Мне тоже однажды едва удалось избежать смерти. Но самое страшное уже позади. Ты выжила. Во дворце безопасно, а нас больше никуда отправлять не будут. Даже если ты действительно не хочешь проходить отбор до конца, просто обожди немного и все.
Слова подруги были разумны, я не могла этого не признать. Да, для кого-то другого, возможно, публичное порицание не имело особого значения. Но для меня, для урожденной де Арден, достоинство было важнее всего остального. Даже важнее жизни.
Именно благодаря чувству собственного достоинства мне удалось побороть свои эмоции на Шельтрасском мосту и пройти по нему с высоко поднятой головой. Показать истинную королевскую кровь своего рода. А теперь что? Самой же все и разрушить?
Какая слава обо мне пошла бы после такого?
Допустить очернения своего имени я не имела права. А ведь если бы не Филания, точно натворила бы глупостей!
Я с благодарностью посмотрела на подругу.
– Знаешь, а ты права. Спасибо.
– Не за что, – та улыбнулась и, желая поддержать, сжала мою руку.
Внезапно раздался призывный перезвон коэдра. Ни секунды не сомневаясь в личности вызывающего, я извинилась перед Филанией и направилась в кабинет.
Первый же взгляд на артефакт связи подтвердил правильность предположения. Над графитовой пластиной светился герб рода де Арден, а едва я ее коснулась, увидела лицо Светлейшей герцогини.
На вежливое положенное по этикету приветствие бабушка ответила лишь коротким кивком. Она смотрела на меня молча, по-обыкновению бесстрастно, будто оценивая. Только более резкие, чем обычно, черты ее лица и заострившиеся скулы позволили понять, что на самом деле Светлейшая герцогиня от спокойствия далека.
