Я изогнулась всем телом, закричала, забилась в путах острейшего оргазма, а через мгновение глухо застонал Господин. Его огонь вспыхнул особенно сильно и погас. Хозяин прижался к моим губам, забрав возможность сделать хоть один вдох. И когда я забилась в новой агонии, тело его содрогнулось, излившись обжигающим семенем в мое лоно. Господин отпрянул. Я жадно втянула воздух и снова опустила на себя взгляд, узора не было. Моя кожа вновь была чистой.
— Что ты сделал со мной? — сипло спросила я.
— Одарил и покарал, — ответил он и поднялся с ложа.
Сердце постепенно замедляло бег, но дыхание всё еще хриплыми толчками вырывалось из горла. Я приподнялась на локте, не ощутив прежнего бессилия. После села и перевела взгляд на Господина.
— Мое наказание — боль?
— Я сковал твои чары, — ответил он, не глядя на меня. — Ты будешь обычной смертной тридцать дней.
— Я осталась без защиты…
— Да.
Он уже успел надеть штаны и рубашку. Взгляд темных глаз скользнул по мне, вновь равнодушный. Я приняла наказание. Не было смысла возражать, уговаривать, спорить. Решение, принятое один раз, Господин не менял никогда. Даже я была бессильна.
— Что означают цветы?
— Их тридцать, — ответил он, отбрасывая пряди огненно-красных волос на спину.
— Мои чары, — поняла я.
— Да.
— И? Чего мне ждать?! Пока они распустятся?
Я вскочила с ложа и устремилась за ним.
— Один день, один цветок. Какой распустится первым, не знаю даже я. Но знаю точно, что последним будет твое бессмертие. — Он остановился перед дверями и усмехнулся. — Помни, цветы могут вянуть.
— Если я растрою тебя, следующий цветок увянет, не распустившись, и я утрачу одну из своих сил?
— Да.
— А если завянет бессмертие?
— Ты умрешь.
— А если я умру раньше? — вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
Господин вернулся ко мне и обхватил пальцами подбородок, задирая мою голову кверху.
— Если бы мне нужна была твоя смерть, то не сохранил бы сейчас жизнь.
— Моя жизнь важна для тебя?
Он изогнул бровь, ответив насмешливым взглядом. Затем склонился, почти коснувшись моих губ своими губами, и шепнул:
— В тебе мой огонь. Этот дар ты получила единственная.
— Кто я для тебя?
— В тебе мой огонь, — повторил Господин и несильно оттолкнул меня.
После этого развернулся и вышел из покоев, оставив меня осмысливать произошедшее. Сразу стало холодно. Мурашки покрыли кожу, и я поняла, что замерзла впервые за несколько сотен лет, которые провела рядом с Господином. Спешно вернулась под одеяло, зачем-то отметив, что Его огонь жег только меня. Всё остальное так и осталось нетронутым.
