– Да я его секретарь.
– Почему он должен пускать секретарей сэра Грегори?
– Не Грегори, лорда Эмсворта. Ах, эти местоимения! «Он», «его», совсем зашьешься. Да, сложна жизнь. В общем, я не дядин секретарь, у него нет секретаря. Когда вы меня выгнали, я сюда устроился. Раз – и готово! Хороший человек не засидится.
– Вы служите у лорда Эмсворта? – переспросил виконт. – И живете тут?
Монти подумал, что легкая наглость хороша, но неуместна. Лучше сказать все как есть. Того и гляди выгонят, а тут – работодатель, которого он только что спас. Словом, лучше признаться.
– Сейчас, – сказал он, – служу и живу, но вряд ли это надолго. Если хотите начать заново… как говорится, забыть и простить… я к вашим услугам.
Лорд Тилбери слушал эту речь как сладостную песню. Подобно Наполеону, он знавал удачи, но все же не такие. Живет в этом доме – и заискивает! Лучше не придумаешь!
– Хотите вернуться ко мне?
– Еще бы!
– Что ж, вернетесь.
– Ой!
– Если…
– Да, что?
Лорд Тилбери помолчал, отбирая слова.
– Если, – напомнил Монти. – Если не будет ляпов? Ну конечно! Я совершенно изменился. Идеалы «Малыша»…
– «Малыш» тут ни при чем, – заметил виконт. – Я хочу, чтобы вы оказали мне одну услугу.
– С удовольствием, только скажите. Полцарства? Пожалуйста!
– Нет… я… в общем, брат Эмсворта написал мемуары.
– Знаю. Ну, книжечка! Мигом разойдется. Хватайте, дело верное.
– Именно это, – сказал виконт, довольный тем, что беседа так быстро подошла к самой сути, – я и хочу сделать.
– Заключите контракт, – подсказал услужливый Монти, – дайте аванс…
– Контракт подписан, все права у нас. Он рукопись не дает!
– Почему?
– Не знаю.
– Да он сколько денег потеряет!
– Несомненно. Как и я. В общем, я имею полное право на книгу и намерен… э-э-э… ее взять.
– То есть стащить?
– Если хотите.
– А как?
– Ну, тут без помощи не обойдешься.
– Вы намекаете на меня?
– Именно.
Монти удивился:
– Однако!
– Что тут сложного? – мягко сказал виконт. – Книга – в столе, стол – в этой комнатке. Насколько я понимаю, ящик не заперт, а если и заперт – открыть нетрудно. Вы хотите вернуться ко мне. Вот и подумайте, мой милый.
У Монти кружилась голова. Когда вам предлагают стать крупным преступником, да еще признают, что вы милы, она не захочет, а закружится.
Виконт, разбиравшийся в людях, понимал, что не все сразу улавливают мысль.
– Как только вы дадите мне книгу, – поднажал он, – я беру вас к себе.
Монти стал меньше похож на деревенского дурачка, в которого ударила молния.
