– Так по какому вы делу? – осведомился лорд Тилбери.
– Практичен, как всегда! – одобрила леди Джулия. – Время – деньги, и так далее. Очень мило. Мне нужно местечко для Ронни.
Лорд Тилбери стал похож на того же волка, который давно уже не ждет ничего хорошего.
– Ронни? – переспросил он.
– Это мой сын. Он был в Биаррице. Такой розовый, помните?
Лорд Тилбери вдохнул побольше воздуха, чтобы верней нанести удар.
– Мне очень жаль… – начал он.
– Знаю, знаю. У вас и так слишком много народу. Повернуться негде, и так далее. Ну, Ронни особенно не повредит. Работает же у вас племянник сэра Грегори Парслоу! Ронни никак не Спиноза, но уж Монти Бодкина он умней.
Лорд Тилбери вздрогнул. Эта женщина коснулась его тайной раны. Он всегда гордился тем, что к нему никого не пристроишь, но несколько недель назад, в минуту слабости или безумия, после очень хорошего обеда, он уступил соседу слева и взял его племянника. Наутро он об этом жалел; увидев юного Монти, жалел еще больше; и чувства эти не исчезли.
– Это, – сказал он, – тут совершенно ни при чем.
– Почему же? Нет-нет, мой дорогой! Неужели вы пристрастны?
– Совершенно ни при чем, – повторил лорд Тилбери, все лучше понимая, что беседа идет куда-то не туда. Он собирался быть сильным, резким, решительным – в общем, железным, и что же? Она довела его до каких-то объяснений, извинений… Как многие люди, общающиеся с леди Джулией, он ощущал, что в ней есть что-то такое, гипнотическое.
– Почему ваш сын хочет здесь работать? – спросил он и тут же понял, что железный человек до таких вопросов не опустится.
Леди Джулия немного подумала.
– Ради денег, – сказала она, – ради жалкой, рабьей мамоны.
Лорд Тилбери выразился яснее:
– Нет, почему? У него есть талант журналиста?
Леди Джулию это позабавило.
– Ну что вы! У членов нашей семьи нет никаких талантов. Едят и спят, больше ничего.
– Тогда почему вы хотите его ко мне пристроить?
– Как вам сказать?.. Во-первых, он рассеется.
– Что?!
– Скажем так, отвлечется.
– Я вас не понимаю.
– Видите ли, мой дурачок хочет жениться на хористке. Вот я и думаю, здесь столько дел, столько народу… Может быть, он о ней забудет.
Лорд Тилбери вдохнул очень много воздуха. Слабость прошла. Он был железным. Когда оскорбляют твое любимое дело, твое детище, остается весомо произнести, сунув большие пальцы в проймы жилета:
– Боюсь, леди Джулия, что вы ошиблись.
– Простите?
– Мы издаем газеты, журналы, альманахи. Здесь не курорт.
Они немного помолчали.
