Но, можете вы спросить, почему у моего племянника Сачеверелла возникло желание прятаться? Разве с помощью восьми легко усваиваемых уроков, предоставленных курсами заочного обучения «Положитесь на нас», он не обрел несгибаемую уверенность в себе и железную волю? Безусловно. Однако в этот жуткий миг все усвоенное им исчезло, развеялось подобно сну. Время повернуло вспять, и он вновь стал пятнадцатилетним студнем, исполненным маниакального ужаса перед директорами школ.
Нырнуть под кровать было для Сачеверелла Муллинера секундным делом. И когда отворилась дверь, он лежал там, затаив дыхание и пытаясь не дать ушам зашелестеть от сквозняка.
* * *
Смезерс (он же Богнор) принципиально раздевался без спешки. Совлек со своих ног епископские гетры, а затем некоторое время постоял, словно в забытьи, напевая забористый псалом. Затем вновь начал разоблачаться, но и тогда тяжкое испытание Сачеверелла не кончилось. Насколько он мог судить при ограниченности своего обзора, епископ проделал несколько расслабляющих физических упражнений. Потом удалился в ванную и почистил зубы. И миновало почти полчаса, прежде чем он наконец забрался под одеяло и погасил свет.
Еще долго после этого Сачеверелл продолжал неподвижно лежать там, где лежал. Наконец легкий ритмический звук со стороны подушек заверил его, что епископ опочил, и он осторожно выполз из своего логова. Затем, ступая с величайшей осмотрительностью, приблизился к двери, открыл ее и переступил порог.
Облегчение, которое испытал Сачеверелл, притворяя за собой дверь, было бы не столь радужным, если бы он понял, что из-за небольшой навигационной ошибки отнюдь не достиг спасительного коридора снаружи, а всего лишь вошел в ванную. Этот факт он осознал, только когда наткнулся на нежданный стул, поскользнулся на коврике, попытался в темноте ухватиться за что-нибудь и смахнул со стеклянной полки над раковиной ряд флаконов, содержавших – в указанном порядке – «Скальпо» («Удобряет волосяные фолликулы»), «Антираздражитель» для лица после бритья и «Золотое полоскание» доктора Уилберфорса (большой флакон за семь шиллингов шесть пенсов). Разбиваясь об пол, они открыли бы глаза на реальное положение вещей даже гораздо более тупому человеку, чем Сачеверелл Муллинер.
Он не растерялся. Из комнаты до него донеслись звуки, неопровержимо указывающие, что епископ приподнялся и сел на постели, и Сачеверелл начал молниеносно действовать. Торопливо нащупав выключатель, он зажег свет. Увидел задвижку и задвинул ее. Лишь тогда, присев на край ванны, он попытался внимательно обдумать свое положение.
