— «…или женолюбивому мужу с пустыми тестисами…»
— Дай пояснение тестисам.
— Чего пояснять? Обычные яйца, добротные и могутные мужские яйца с исправными функциями и приличных размеров.
— Надо дать научное, понятное и убедительное толкование бедствию «исписался»?
— Можно. Охотники выяснили: если у лося выпадает хотя бы единый зуб — зверь ложится и умирает с пониманием, что без одного зуба ему не жить. Исписавшимся «инженерам человеческих душ» не мешало придерживаться лосиных правил.
— А если исписавшийся не знает «закон лося»? И допустимо сравнивать писателя с лосем?
— Почему нет?
— Ну, как же… человек, поди… мыслящее создание…
— И лось мыслит, но о чём никто не знает…
— Нарываешься? Вымахиваешься? Ведь припомню!
— Отложи мщение на потом, а сейчас набирай: «исписался» сидит в самовнушении, и начиная очередную, ненужную писчую работу автор против желания попутно заражается мыслью:
— Сделаю ещё один шедевр — и конец, брошу писать! — из всех пыток надёжно фиксируется в мозгу «конец», и когда «концов» набирается больше, чем способен вместить котелок — происходит перегруз и останов мышления: «сколько можно, когда кончу»!?
— Лекарство против «исписался» есть?
— Против всякой болячки есть лекарства, только о них знать надо и правильно применять. Садишься писать — включай: «напишу задуманное — а там займусь следующим, не менее важным и более интересным вопросом». «Исписался» не значит «всё сказал», «исписался» часто бывает «есть что сказать», только лень шевелить мозгами и пальцами. Не менее страшный враг, чем «исписался» — ужасный, убийственный и безответный вопрос «на хер кому нужны мои писания»? Грубо, но о каких нежностях речь, если на бывшего плодовитого писателя сваливается литературная немощь? Есть такая, не лучше обычной импотенции. Накал страстей на литературной тропе не уступает военным, но потерь в живой силе и технике не случается. Кражи идей и мыслей бывают, воруют, но до кровопролитий не доходят.
Прогуливаются две субстанции, одна из которых — пока живой человек с начальным образованием и сущность, коя при вселении отрекомендовалась «бесом». Длительное время пара из сущности невыясненной природы и человека (автор) полных двенадцать лет делала попытки слабо изложить субъективные представлений о «славном и героическом прошлом страны советов» Иной не было…
Вспомнить и понятно выложить начало жизни в конце занятие трудное, почти невозможное: как мощный зимний циклон заметает снегом дороги — так и свой склероз не подпускает к событиям прошлого и не позволяет извлекать на свет многие события.
