— Сиську хочу…
— Требование естественное, законное, будет сиська… две.
Это был единственный случай в практике врача, отдавшего многие годы родовоспомоществованию (ныне «перенаталом» зовётся).
Устные семейные хроники добавили слова профессора:
— Да-а, сударыня, далеко не ординарное дитя явили миру — всех рожениц, без различия, профессор величал «сударынями».
Факт нежелания младенца выйти в мир доктор (профессор) описал латынью, было, приготовился послать описание редкого явления в заграничный медицинский журнал, но вспомнил в какое время живёт и остановился: «рискую, ныне власть в руках дураков и подлецов, чего доброго ума хватит шпионским донесением засчитать… Тогда конец, сгину, как пить дать сгину…» — и спрятал записи «от греха подальше».
В тридцать седьмом благословенном двадцатого века старое сердце профессора отказалось служить и увело тело в бессрочный отпуск.
Сын, разбирая отцовы бумаги, нашёл записи, зная латынь прочёл:
— Прости отец, но такого быть не могло, рассказ выжившего из ума — и предал записи огню.
Один случай отказа выйти в мир не прояснит причину, всякому чуду нужен десяток случаев, чтобы чудо потеряло звание, один факт останется чудом, как и воскресение из мертвых.
Столь грандиозное явление свершилось в родильном отделении третьей городской больницы губернского града, не исчезнувшего до сего дня и стоящего на реке средней глубины, скорости течения и не совсем чистой воды. Река поминается в российских учебниках географии «правым притоком Волги».
Имя реки, делящей город на две части, трогает умы горожан не выше уровня источника питьевой воды.
В черте города водная артерия выглядит полноводной, иначе нельзя, город губернский, и река обязана выглядеть не районной речушкой мелеющей в летнее время, но серьёзной водной артерией. Полноводность фальшивая, держится на плотине за чертой города, а когда нужда (весенний паводок) открывает створы гидросооружения — водные остатки теряют звание «река» и довольствуются «речушкой».
Ничем выдающимся река похвалиться не может, великих битв на берегах водной артерии не случалось, в основной длине водяная артерия не судоходна, но льстит званием «правый приток могучей Волги».
Без малых притоков великих рек не бывает, всякое большое славится малым, и отведи насовсем наш ручеёк в сторону — великая река далее пересыхающего ручья не утечёт.
Понимание собственной значимости распрямляет плечи, меняет осанку, а лысина, отразив тонкий лучик славы, гордо откидывается назад.
