На самом деле, Джас был очень милой, хотя она жевала. Я ничего не ответила из-за своей клятвы. Она сказала: — Пойдем с нами, это отвлечет тебя от всего. Ты сможешь получить красивый загар, пока несчастна. Это было бы хорошо, когда Масимо вернется.
Она была моим всем, когда я узнала об Ангусе, она была важной приятельницей, обнимающая и ухаживающая за мной, И я знаю, что она хочет поговорить о Томе, поэтому я сказала, что пойду.
В парке
Фью, чертовски печет. Мы все валяемся под деревом. Мы снова делаем ножной загар, имея ноги на солнце, а остальная наша часть под тенью дерева. Ну, кроме Рози, у которой есть свой собственный метод загара, она заставляет Свена стоять над ее головой с курткой, протянутой, чтобы сделать хорошую прохладную тень. Он бормочет по-Свенски.
Это довольно успокаивающе слушать его болтовню. Как сказала Джулс: — Это отвлекает вас от вещей, потому что кажется, что это имеет смысл, но это не так.
Он говорил: — Да. А потом я возьму тебя в жены, Рози, к своим людям, они будут смеяться, петь, убивать сельдь и делать шляпы из селедок.
Это не может быть правдой.
Я спросила Рози: — Свен говорит, что его родители сделают тебе шляпу из селедок?
Она ответила: — Да, захватывающе, не так ли?
Потом мы услышали, крик Ролло доносящийся со стороны парка.
— О, Свен, погоняем в футбол, дружище?
И Свен ушел.
Я присела, и стала наблюдать, как Ролло, Том, Деклан, Эдвард и Дом пинали мяч.
Эллен, Джас, Джулс и Мэбс сразу же сбрендили.
Они пытались спрятаться за ствол дерева и нанести побольше макияжа.
Джусл говорила: — О боже, как вы думаете, Ролло видел мои ноги? Они такие бледные, в помещении выглядят очень плохо, но сейчас я фактически ослепла ими.
Мэбс сказала: — Как вы думаете, это притаившийся наблюдатель на моем подбородке или ямочка?
Даже Джасочка стала встряхивать челку в безумном режиме.
И Эллен практически оторвала свою голову.
Я просто смотрела на них. Как все это казалось поверхностным. Я не думаю, что мне когда-либо было наплевать на то, как я выгляжу. Я могла бы даже прекратить брить ноги. Фактически, это то, что я могла бы сказать Младенцу Иисусу, если он позволит Ангусу быть в порядке. В знак солидарности с моим раненым пушистым другом я позволю своим собственным волосам расти дико и свободно. Они могли бы расти счастливо из-за моих колен или расти так долго под подмышками, что я смогла бы превратить их в маленькие косы.
Мне было все равно.
Через тридцать секунд
Я не думаю, что даже гневный бог потребовал, чтобы я дошла до моно-брови.
