— Ну, хорошо, что я имею в виду, так это то, что, возможно, Том прав, что мы слишком молоды чтобы всё решать сейчас. Может быть, я могу принимать решения сама, и это было бы неплохо.
Я встала: — Это билет, подруга. То есть есть много преимуществ в том, чтобы не иметь парня, ты поняла. Ты не должна притворяться интересоваться помётом вомбатов и разнообразием потомства лягушек.
Она выглядела недоуменно: — Я не притворяюсь.
— Э-э, хорошо...
Боже, это было бесполезно. На всё, о чём я подумаю, Джас имеет свой ответ.
Она не хочет, чтобы её красная попа бежала свободно и дико. Она не возражает против того, чтобы полевка сбрасывала шкуру и выглядела при этом заинтересованной. И ей РЕАЛЬНО интересно. Она не хочет плескаться в своих джиммижамах, если хочет, потому что она уже может, потому что Том, Ханки чудо-собака, любит её такой, какая она есть, какой бы она не выглядела.
Короче говоря, Том — её один единственный, и это конец. Хотела бы я быть ею.
Ну, конечно, я не хочу быть ею. Это было бы нелепо.
Я тогда бы отрубила свою голову для начала, потому что я так много себя раздражала.
Воскресенье, 21 августа
Дома
11.00
Я думаю, у меня после-концертная ломка. Когда мы танцевали, всё было круто и смешно. И даже драка была чем-то захватывающим. Но затем, увидев, что Дэйв Смехотура уходит с Эммой, а Джас говорит о том, чтобы быть с Ханки, это отчасти заставило меня быть немного угрюмой.
И я не разговаривала с Богом Любви на протяжении многих лет, всякое могло произойти.
И радость, и горе.
Всё угрюмо в доме, даже когда на улице солнечно, внутри дождливо. Ну, не совсем, но вы поняли, что я имею в виду. Мама ушла с Либби, я думаю попытаться успокоить маму Джоша. Я бы подумала, потому что она заботится, я думаю, из-за деда, который пошёл в поход с Мэйзи. Она наверняка связала палатку. Кто знает, где Вати, он никогда не бывает в эти дни.
Я не думала, что наступит день, когда я это скажу, но я бы хотела, чтобы они вернулись к «нормальному». Я даже старалась скрыть тошноту, смотря, как они касаются друг друга.
Что если они разведутся? Они тогда бы заставили меня выбирать. Судья бы сказал, что я могу сама решить, с кем я буду жить.
Явно не с папой. Я могу предупредить его, что он играет на кубиках, и больше никогда меня не увидит из-за своего жестокого отсутствия заботы обо мне. Он не даст мне ничего меньше. Я попыталась попросить у него пару сотен кальмаров к моей поездке в Рим вчера. И он рассмеялся.
