Мы с удивлением взглянули на него.
— Скорей тушите, — с тревогой повторил он и поспешно задул ближайшую к нему свечу.
Когда воцарился мрак, Маркевич шепотом сказал нам, указывая пальцем в окно на тяжелый массив громадного здания:
— Огонь…
Сперва мы ничего не видели, кроме величавого силуэта таинственного здания.
Несколько мгновений вглядывались мы, пока не заметили слабый мерцающий огонек во втором этаже, который медленно передвигался.
Потом огонек исчез и снова появился в третьем, а затем в четвертом этаже, где и остановился. Мы ждали, что будет дальше.
Прошло минуты три, а огонек продолжал оставаться неподвижным.
Внезапно около огонька вспыхнул синий, искрящийся свет, потом что-то повернули, и в окно башни глянул огромный огненный глаз.
Мы отскочили от окна, осененные одной и той же догадкой, и сделали это вовремя, так как сейчас же непроглядная тьма была пронизана яркими лучами прожектора, осветившими всю местность.
— Прожектор… Здесь, на вымершем острове… — вот мысли, которые обуревали нас в тот момент.
Лучи прожектора внимательно обшарили всю местность; на мгновение один из лучей остановился на нашей комнате, наполнив ее ярким, ровным светом, потом ускользнул, и мрак сомкнулся опять в непроницаемую графитную массу.
На башне по-прежнему маячил слабый, трепетный огонек. Затем огонек двинулся, исчез, появился снова в нижнем этаже и так дальше, пока не скрылся совсем.
Мы стояли, окаменев от изумления, и глядели на башню.
В городе мертвых, несомненно, были живые люди, по крайней мере, один человек.
И этот человек устроил свою жизнь так комфортабельно, что имел даже прожектор, для каких целей — это нам казалось загадочным.
Боялся ли он кого-нибудь? Имел ли основание ожидать чьего-либо вторжения в его мертвые владения? И наконец, если это так, что заставило его жить на островном кладбище, — какое таинственное дело?
В плену
Мы провели ночь, не зажигая свечей, и рано утром, когда еще вся долина была затянута синеватым флером предрассветного тумана, подкрепившись консервами и коньяком, который мы предусмотрительно захватили в дорогу, стали обсуждать дальнейшие наши действия.
Решено было исследовать внутренность башни, с вершины которой ночью посылались лучи прожектора.
Идти пришлось нам, приблизительно, минут десять. И вот перед нами передний фасад башни. Пять колонн той же странной звездовидной формы, поросших ползучими растениями и травой, которая выгладывала кое-где из щелей, поддерживали фронтон башни. Несколько мшистых ступеней вели к входу в нее.
