— Ну что же, — продолжил между тем магистр, — раз все пришли в себя, самое время навестить кабинет директора.
Нагаш что-то неразборчиво промычал, а мне вдруг стало мучительно удобно лежать на койке и вставать категорически не хотелось.
— Давайте, давайте, — поторопил нас Фьяллар, — поверьте мне на слово, от ожидания Огден добрее не станет.
Нервно хихикнув, я медленно села, спустив ноги на пол. На кровать меня закинули прямо в грязной мантии и пыльных сапогах, не особо заботясь о чистоте казенного постельного белья.
В коридор выходили похоронной процессией, и у каждого из нас было такое неприятное чувство, что хоронить будут именно его. Гулкое эхо наших шагов отдавалось в высоких каменных сводах коридора мрачной мелодией.
А на горизонте уже занимался рассвет. Это я заметила, когда мы проходили по просторному гулкому коридору третьего этажа. В большом окне было хорошо видно, как восходящее солнце раскрасило небо яркими полосами всех оттенков золотого: от бледного, почти белого, до насыщенного янтарного. Вид был красивый, волшебный и волнующий, вот только мне было не до любования природой. До кабинета директора и неминуемой расправы оставалось от силы несколько минут и два поворота.
Фьяллар шел легко и довольно быстро. Бледный Кемар брел за магистром и тихо, монотонно повторял:
— Мы все умрем. Мы все умрем. Мы все умрем.
— Конечно, хорошо, что ты наконец-то это осознал, — дернув за грязный край темной мантии, шепнула я раздраженно. От его бормотания мои и без того натянутые нервы неприятно звенели, — но тебе не кажется, что ты, как некромант, должен был знать об этом уже давно?
Вырвав потрепанную ткань из моих пальцев, он злобно прошипел мне в лицо:
— Мы все умрем в мучениях.
Дальнейший путь проходил под «оптимистичные» завывания:
— Мы все умрем в мучениях.
Уверенности это не прибавило никому из нас.
В приемной было пусто. Рабочее место, где обычно сидела похожая на молодую гончую госпожа секретарь, пустовало, пугая мою безалаберную натуру строгим порядком. Оно и неудивительно: в столь ранний час в стенах академии вряд ли бодрствовал кто-то, кроме директора, неутомимого магистра и кучки неудачников, которых без всякого энтузиазма мы и изображали.
В директорском кабинете было тихо и пугающе мрачно, почти как в склепе. Только намного чище, и вместо бессловесного и совершенно неопасного скелета, за столом из темного дерева сидел магистр Хэмкон. Стол был красивый. Большой, из темно-красного дерева, тяжелый даже на вид. Он очень гармонично смотрелся в комплекте с нашим директором. Наверное, именно за это свое качество стол здесь и оказался. Магистр Хэмкон, как почти все представители некромантской братии, был мрачен, темноволос и стандартно высок. В остальном же сходств не наблюдалось. Крепкий и слишком мрачный даже для некроманта, он больше походил на какого-нибудь мечника, который куску стали доверяет больше, чем амулету, будь тот хоть сколько мощным и смертоносным. Тощие его коллеги, которые предпочитали называть свою дистрофичность «сухопаростью» на фоне директора казались особенно хлипкими.
