Мусса и Натан ясно дали понять, что он им враг. Кэл достаточно времени провел в тюрьме, чтобы понимать дальнейший ход событий. Нельзя показывать слабость. Только не сейчас, не этой стае злобных хищников – растерзают.
Кэл заставил себя дышать размеренно и снизил невыносимую боль до терпимой. Уже лучше.
Медленно опустил руку и огляделся.
Человек в одежде из кожи и плотной ткани стоял у зеркала. Одежда казалась серой, но Кэл знал: она темно-красного цвета. На голове капюшон, руки опущены, в каждой по клинку. Он медленно повернулся и впился взглядом в Кэла.
«Нет, это не галлюцинация – то, что София назвала эффектом просачивания».
Кэл заскрежетал зубами, ему очень хотелось, чтобы фигура исчезла.
…и вдруг он оказался в своей комнате – крошечном блоке с серыми стенами, и все они были там. Кэл знал их имена:
Агилар.
Бенедикто.
Мария, с глазами, обведенными сурьмой.
«Наши жизни – ничто», – прошептала Мария, скользя мимо него так близко, что всего в нескольких дюймах от себя он увидел красивые, голубого цвета татуировки на ее лице.
«Мы спасаем человечество от тирании тамплиеров», – сказал Агилар знакомым и в то же время чужим голосом.
Его загорелое, обросшее щетиной лицо смотрело на мир голубыми глазами Кэла.
«Клянешься?» – требовательно спросил Наставник Бенедикто.
Их клинки были обнажены, они окружили его, шепотом произнося непонятные ему слова, и наблюдали за его страхом…
Кэл усиленно заморгал.
Он действительно находился в своем блоке, не понимая, как он здесь оказался. Но ассасинов вокруг не было.
Он остался в одиночестве, если не считать безмолвных наблюдателей за стеклом.
«Новичку – санитарка назвала его мистер Линч – не сладко», – подумал Мусса, наблюдая, как волокут бьющееся в конвульсиях тело. Он даже сочувствовал этому парню, на собственной шкуре испытав этот пресловутый эффект просачивания.
Мусса не запомнил его имени, но кто-то должен знать. Каждый из них был частью целого: один одно услышит, другой – другое. Это и есть братство.
Он ухмыльнулся, завидев приближавшегося охранника, и постарался принять максимально беспечный вид. Охранник наблюдал за стычкой заключенных – хотя они считали себя пациентами, да ну их к черту, мало ли кто что считает, – и сейчас он собирался разнюхать из-за чего сыр-бор разгорелся.
– Сыграем, начальник? – добродушно спросил Мусса, выставляя на стол стаканчики.
– Тебе нечем будет расплатиться, если я выиграю, – резонно заметил охранник.
Мусса хохотнул.
