— Больше я тебе этого делать не стану, — сказала Юли.
Журке очень хотелось подсмотреть. Чего она не будет делать? И что сделала? Кадык возбужденно прыгал у горла. Лучше бы делала! Сделала бы ему, Журке.
После того как парочка удалилась, Журка долго не решался вылезти из своего убежища. Затем помчал на велосипеде домой и бросился на кровать. Сердито терся туловищем о постель. Ему было жарко. Он не знал, что делает и зачем, но не делать не мог. Думал о Юли, и это было очень приятно, но при мыслях о Юли сразу же вспоминался Балаж, то, как он к ней прикасается и делает ей что-то. На Юли так и остались следы Балажа.
Мозг отказывался повиноваться Журке. Тщетно старался он думать только о Юли — не получалось. Весь жар прошел. Он видел себя, и это ему надо было делать Балажу нечто эдакое. С отвращением он соскочил с постели.
Всю ночь ему снилось, что он голышом бегает по селу и его преследуют. Он как раз находится возле храма, когда кончается служба и народ вываливает наружу. Журка голый! Вот срамотища-то. Какое унижение. Теперь все увидят, что у него маленький, да к тому же безволосый. Что с него взять, он еще малец! Эй, поросячий хвостик!
На другой день он уже стоял у школы, пристегивая велосипед, когда ему вдруг пришло в голову, что он даже не постучал к Лили, приглашая вместе идти в школу. Судя по всему, с этих пор они всегда будут ходить не вместе, а поодиночке. Но то, что он даже не подумал об этом, подействовало на него как чувство освобождения.
Только скоро исчезло это новое чувство. Он уже в классе, когда заявляется Лили и сообщает: они с Эстер договорились, что будут сидеть вместе, за одной партой, а рядом с Журкой вместо Эстер будет сидеть Сило. Журка молча кивает: будь по-вашему. Каждое слово Лили настолько больно ранит его, что он едва сдерживается, чтоб не сгорбиться. Ему удается вовремя отвернуться. Ступай, сука, пересаживайся от меня, беги, — кипит в нем гнев. В классе собралось много народа, Журка не знает, что делать, но боль до того терзает его, что сделать что-то необходимо. Снести оскорбление просто так поистине немыслимо. Он подходит к девочкам, к Юли, и громко, чтобы Лили тоже услышала, спрашивает:
— Юли, так, по-твоему, вода краше с подмостков? Или из-под моста?
Лицо Юли вспыхивает от стыда, и она выскакивает из класса. Балаж встает, отправляется вслед за Юли, а проходя мимо Журки, толкает его плечом.
— А ты подглядывал, гомик?
Журка оборачивается, бьет Балажа ногой, зацепляет его ногу. Балаж спотыкается, но не падает.
