. Студенческие волнения 1968-го в Германии и последующее возникновение террористических организаций были в каком-то смысле отцеубийством. Немецкая молодежь взбунтовалась против старшего поколения, отказавшегося расплачиваться за свое прошлое.
Слово “Холокост” стало символом гибели евреев после одноименного американского фильма, вышедшего в 1978 году. В 1979-м слово было признано в Германии словом года[27].
Профессор Йельского университета Тимоти Снайдер подчеркивает в своей основополагающей монографии “Кровавые земли”[28], что в умах европейцев Холокост связан преимущественно с Освенцимом и гибелью западноевропейских евреев. На самом же деле основная тяжесть пришлась на территории восточнее границы Молотова-Риббентропа, откуда немцы не утруждались вывозить евреев в концентрационные лагеря: их уничтожали прямо на месте или же изнуряли непосильным трудом.
История в моей немецкой школе преподавалась на высшем уровне. Только позднее я понял, что благодаря в особенности нашему преподавателю истории и немецкого Вольфгангу Ванкелю я на всю жизнь получил прививку от какой бы то ни было идеологии.
Запомнилось написанное им на доске “уравнение”. Ванкель перечислил сначала заслуги Гитлера – от автобанов до искоренения безработицы. Потом взял перечисленное в скобки и написал перед ними, отделив знаком минус, слово “война”, которое сводило на нет все плюсы. Родившийся в Нюрнберге Ванкель во время войны находился в Норвегии, однако брат его погиб на Восточном фронте.
У преподавателей финского и шведского была важная роль. В их задачу входило вложить в нас знания о финском обществе и особенно о современной истории. С этим они блестяще справились. Хорошо запомнилась преподаватель финского, магистр Ауне Сёдер-ман, в девичестве Туомела. Во время войны она была на фронте, а после войны училась вокалу в Цюрихе.
Преподаватель шведского, Фолке Вагнер, был чудесным человеком, впоследствии он перешел работать в промышленность. Его отец прибыл в Финляндию в 1918-м в составе дивизии генерала Рюдигера фон дер Гольца[29] и осел в стране. С Фолке Вагнером мы читали “Рассказы прапорщика Столя” Рунеберга[30] по-шведски! Самого Фолке печалило только одно обстоятельство: он не мог позволить себе ничего шикарнее “Шкоды”, а коллеги-немцы гордо разъезжали на “Фольксваген-жуках”.
Ученик хельсинкской немецкой школы изучал немецкий и должен был глубоко погружаться в немецкую культуру и историю. Но в 1950-1960-х мы не отождествляли себя с Германией. Напротив, дух времени подчеркивал нашу финскую идентичность. Сам я не был знаком с Германией и впервые побывал там только студентом.
