Вероятно, именно эта, часто произносимая фраза обманчиво действует на окружающих, побуждает их расставлять не совсем верные акценты. Я не случайно говорю об этом, ибо не раз приходилось сталкиваться с драматическими последствиями неверных оценок человеческих взаимоотношений. В данном случае я повторю то, с чего начал свой очерк- Дсулины. Именно так.
И не только Вера Константиновна и Никотай Федорович, но и дети - и Ваня, и Дуся, и Таня, и Тоня. Обыкновенная дружная семья, где отношения строятся на глубоком взаимном уважении к самому высокому, что объединяет людей - к труду. Согласитесь, что когда человек двоит мысли между работой и домом, это сродни гонке за парой зайцев. Деулины полагаются друг на друга безраздельно и это позволяет им отдаваться целиком именно той работе, которой каждый в данный момент занимается. Только так я объясняю идеальную чистоту и порядок, царящие в их домашнем ладном хозяйстве. Ведь родителям заниматься обиходом некогда - их ранняя заря из дома выгонит, и куда как поздняя - вгони г. И так же объясняю основное - высокие гектары и центнеры, которые сопровождают имя Деулиной.
Отступление получилось у меня довольно-таки длинным, но без него не обойтись, ибо, проникая в суть явления, приходится тревожить его с разных сторон. Гладкописью здесь не отделаешься.
Теперь восстановим последовательность.
Впрочем, что ее восстанавливать. Николай Федорович на вопрос жены даже односложно не ответил, только пожал плечами. Наморщил лоб, вздохнул глубоко.
"Ну, вот сейчас разговорится", - подумал я. Но он только шумно вздохнул. И тут Вера Константиновна не выдержала.
- Чего ты, Николай!.. Вы не думайте, это он прибедняется... Корреспонденты с ним мало разговаривают. А я ведь из-за него механизатором, можно сказать, стала. Гармошка его во всем виновата. Теперь смотришь, хлопец по селу идет, в руке - ящик. Из ящика - музыка. У кого деньги зарелись, тот и музыкант.
А в мою молодость гармонист - первый человек, рукой его и не достанешь. Пи клуба у нас тогда, ничего. Зимой нынче в одной избе, завтра - в другой собрались.
А летом, на черта нам и избы нужны. До утра напоешься^ напляшешься, а утром - на работу. А теперь что, соберутся молодые в клубе, потрясутся под музыку часов до одиннадцати, им скажут - по домам, они и пошли. И опять у кого ящик есть, тот и музыку играет.
Да раззе это музыка. Гармошка - под нее березы и те плясали. А с гармошкой - Николай. Девок около него - табун. И вес мы вроде на одно лицо. Решила я тогда - пойду на технику. После войны трактористам да комбайнерам особый почет был. Говорю Николаю:
