– Сто восемьдесят механизаторов с промышленных предприятий вынуждены мы направить на весенний сев в хозяйства района, а сто человек, живущих в городе, уже работают на совхозных фермах. Некоторые хозяйства целиком перешли на «вахтовый метод»: месяц кормит и поит коров у них одна смена наших текстильщиков, месяц – другая. Бывает, смена уйдет, а новая не придет. Что творится, нетрудно представить. Во всяком случае, и лично самой приходилось кормить мне скот.
Да-а-а… Многое сейчас решают машины, расчетливость… Но специфика крестьянского труда, требующая особой одухотворенности от человека, нет-нет да и заявит о себе со всей силою. Быть крестьянином – это значит радоваться теплому весеннему ветру, мычанию коровы и первой проталинке, мягким сережкам на вербе, крику петуха и полой воды. И я понимаю Василия Семеновича Исакова, потребовавшего от своей дочери, чтобы назвала она своих детей: сына и дочку – его, Семеныча, внуков, Ромашкой и Полюшкой, – так он их будет больше любить, слыша в ласкающих душу именах сладостный зов земли.
Хозрасчетные звенья, коллективы, работающие на селе, имеют существенную отличительную особенность от подобных городских формирований. Его члены тесно связаны с собою не только в период производства, как это бывает на фабрике или заводе, но и в повседневности, быту. В этом свое преимущество, но и немалая сложность. Деревенских жителей роднят часто и кровные узы, и соседские отношения. И в таких условиях, что ни говорите, нелегко порой звеньевому, в общем-то, рядовому работнику, а также тому или иному члену совета звена, предъявить даже и справедливые претензии близкому человеку. Об этот момент очень часто спотыкается безнарядка. Знаю, кое-где идут на то, чтобы во главе звена поставить «освобожденного товарища», специалиста. Мол, ему легче спросить с кого надо. Вроде бы и простой народ с этим соглашается: «На то и начальство, чтобы требовать». Но все это лишь свидетельство облегченного и искаженного подхода к организации бригадного подряда – не более. В натуре крестьянина заложена артельность. Выявить без торопливости и формализма способных сладить друг с другом, определить лидера – достойная задача.
Директор Гусев сумел найти Исакова, А тот – подобрать костяк звена из коренных крестьян. Это братья: Юрий и Анатолий Козловы, в свое время, еще будучи курсантами СПТУ, они проходили практику у Семеныча; Иван Беззубов, в прошлом целинник, Валерий Бахирев; другие мужики – «тоже крестьяне». Попадали к Исакову и случайные люди – не приживались. Попадали слабые – им помогали. Тут важно заметить разницу: слабый и случайный – далеко не одно и то же. Случайный это, как правило, захребетник, нахлебник, инородное тело. Пребывание его в слаженном, работающем коллективе – наказание, как для него самого, так и других. Слабый – чаще неопытный, молодой. Такие и прежде бывали в артелях. Их не обижали, а терпеливо учили уму. Для порядочного парня доброе окружение становилось великолепной школой жизни. Отсюда следует практический вывод: надо лучше использовать такие школы. Исаков берет на «проварку» в свое звено в год по молодому парню. Не много. Но больше, пожалуй, и не надо – не уследишь. Одна из распространенных ошибок в организации безнарядных звеньев и кроется, к сожалению, в поспешности, с которой они формируются: созовут собрание, зачитают список, назовут плановые показатели – и делу конец.
