Фингал прошел мимо стеллажей высотой от пола до потолка. В комнате пахло пыльными старыми книгами. Отец мечтал, что его младший сын сделает научную карьеру, а сам Фингал считал такую жизнь сухой и безжизненной, как эта библиотека. Его мечты были иными.
Фингал бросил взгляд в окно, где на Лансдаун-роуд на фоне линялого осеннего неба высились трибуны стадиона. Когда-нибудь, пообещал себе Фингал, я надену зеленую форму и сыграю в регби за свою страну. А пока придется внимательно послушать отца, так как предстоящий разговор напрямую касается еще одной, самой важной мечты Фингала. Он сел и скрестил ноги, заметив, как неодобрительно отец посмотрел на его неухоженные ботинки.
— Уже сентябрь, — заговорил отец. — Твоя учеба закончена, в аттестате отличные отметки. Пора принимать решение насчет твоего университетского будущего.
— На следующей неделе я подаю документы в Тринити-колледж. Пять шиллингов для взноса у меня уже есть.
Отец молитвенным жестом сложил ладони.
— Ты подумал над моим предложением? Ты займешься естественными науками и будешь готовиться к получению ученой степени? — Он улыбнулся, его глаза потеплели. — Я буду гордиться тобой, сынок.
— Надеюсь, папа. — Фингал выпрямился. — Я очень благодарен тебе за совет. Его я обдумал всесторонне.
«Продолжение придется тебе не по вкусу, — мысленно добавил он, — но я не отступлюсь».
— Рад слышать. Ты многим обязан своим предкам. Мы, О’Рейли, — древний род, потомки королей Коннахта, О’Конноров. Наша фамилия «О'Raghallaigh» происходит от ирландских слов «ragh», то есть «стремление», и «ceallach» — «общительный».
Все это Фингал уже слышал, и не раз. Он понимал, что отец, пользуясь терминологией регби, тянул время, сбавил темп, чтобы сформулировать следующие слова.
— В Средние века мы были известными купцами. — Отец улыбнулся. — Настолько известными, что в разговорной речи слово «рейли» означало монету.
— У тебя пристрастие к именам и названиям, — отозвался Фингал. — Ты назвал меня Фингалом, «светловолосым чужестранцем», и Флаэрти, «принцем».
— Да, — кивнул отец. — Ты родился в 1908 году, через восемь лет после смерти Оскара Уайльда — Оскара Фингала О’Флаэрти Уиллса Уайльда. Я писал диссертацию по его детским рассказам.
— Я помню их: «Счастливый принц», «Великан-эгоист», «Замечательная ракета»…
Отец неторопливо кивал.
— Эти истории способны многому научить — отношению к окружающим, самопожертвованию. Оскар Уайльд был виртуозом английского языка. Я с гордостью назвал тебя в его честь.
