. Но император, не добившись от короля Польши, не доверявшего своему врагу, Московиту, свободного прохода для предложенной армии, отправил своего посла тоже с подарками — хорошими лошадьми, германскими часами и проч., а также с наказом испытать предложенный союз и занять у русских 300 тысяч рублей, т. е.900 тысяч талеров.
[294] Но царь и Борис потребовали ручательства Фридриха, короля Дании, и столь серьезного залога, что из этого ничего не вышло
[295], кроме насмешек и злобы турок и крымских татар, которых турки натравили на тыл московитов с такой огромной армией, что царь потерпел большие убытки и людские потери
[296]. Поляки и шведы, сговорившись, одновременно вторглись в земли, принадлежавшие им ранее; воспользовавшись благоприятным моментом, они отвоевали все то, что отобрал у них ранее царь Иван
[297]. Русские были в это время заняты также завоеванием Сибири (Siberia), они расширили свои владения и захватили царя Сибири Чиглика Алота (? —
А. С.) (Chiglicke Alothe) и привезли в Москву вместе с его матерью и лучшими советниками и мурзами (murseys), как они их называют
[298]; я видел, как он упражнялся с оружием и верхом, как принято у его народа, и слышал, как он рассказывал, что в его стране живут несколько англичан или по крайней мере людей, похожих на меня, взятых с кораблем, артиллерией, порохом и другими припасами, которые за два только года перед тем пытались отправиться по Оби (Ob), чтобы отыскать северо-восточный путь в Китай (Catay)
[299]. Несколько шведских солдат бежали оттуда и пришли в Москву, на службу к царю, среди них был некто Габриэль Элфингстоун (Gabriell Elphingsten), храбрый шотландский капитан, судя по письму от полковника Стюарта, которое он мне принес; тот рекомендовал его и еще шестерых солдат-шотландцев, служивших у него королю Дании, но все они не имели ни денег, ни обмундирования. Они умоляли меня устроить их на службу и помочь в нужде. Я дал им 300 талеров, купил платье, пистоли и мечи: когда они маршировали теперь, то смотреть на них было куда приятней, чем на шведов, которые пришли вместе с ними. Я добился, чтобы капитана Элфингстоуна поставили начальником над ними, им дали жалованье, лошадей, назначили для пропитания мясо и питье. Некоторое время они вели себя хорошо, однако не смогли ни вернуть мне долг, ни вознаградить меня, как это ясно видно по их письмам. В это время составился тайный заговор недовольной знати с целью свергнуть правителя, [разрушить] все его замыслы и могущество. Этот заговор он не посмел разоблачить явно, но усилил свою личную охрану. Был [также] раскрыт заговор с целью отравить и убрать молодого князя, третьего сына прежнего царя, Дмитрия, его мать и всех родственников, приверженцев и друзей, содержавшихся под строгим присмотром в отдаленном месте у Углича (Ougletts)
