. Оба разбора показывают, что Скрынников не прав, когда отвергает сообщение Горсея как тенденциозную версию Нагих. Отметим, что показания членов семьи Нагих на следствии по делу о смерти царевича действительно совпадают с рассказом Горсея. Однако версия Скрынникова, что Горсей примкнул к антигодуновской партии Нагих, неубедительна. М. Перри и А. А. Зимин отмечают также в этой связи, что Горсей вполне мог узнать официальную версию и от «караульных», которыми «был разбужен Ярославль». Далее, текст Горсея, на который опирается Р. Г. Скрынников, говоря о попытке Нагих поднять мятеж в Ярославле, не дает таких свидетельств. М. Перри приводит сопоставление известия Горсея и его интерпретации Р. Г. Скрынниковым. «Путешествия»: «Город был разбужен караульными, рассказавшими, как был убит царевич Дмитрий» (менее точный вариант перевода 1909 г. на русский язык: «Уличные сторожа подняли город и сообщили жителям об убиении царевича Дмитрия»); Р. Г. Скрынников: «Удары
набата подняли на ноги население Ярославля. Горожанам сообщили, что младший сын Грозного был предательски зарезан подосланными убийцами». В более поздней работе Р. Г. Скрынникова читаем уже: «…Нагие объявили народу…»
[71] Дополним приведенные интерпретации Р. Г. Скрынникова еще одной, из работы 1980 г.: «Д. Горсей находился в Ярославле и описал происшествие как очевидец. Он не назвал по имени инициаторов обращения к посаду, но из его рассказа можно заключить, что инициатива исходила от Нагих»
[72].
Таким образом, концепция Р. Г. Скрынникова о мятеже Нагих, центром которого должен был стать Ярославль, не может считаться доказанной, если иметь в виду его использование свидетельств Горсея. Аналогичные замечания об интерпретации текста источника можно сделать и относительно версии Р. Г. Скрынникова о продолжении действий мятежников Нагих в Москве[73].
Оценивая информацию, заложенную в свидетельствах Горсея о событиях 1591 г., связанных со смертью царевича Дмитрия, подчеркнем, что записки подразумевают или даже прямо говорят (в ряде мимоходом сделанных замечаний в завершающей части «Путешествия») о безусловной роли Бориса Годунова в событиях, приведших к смерти Дмитрия. Пережитое Горсеем в Ярославле в мае — июне 1591 г. — одно из объяснений перемены авторской трактовки фигуры Бориса Годунова. Видимо, основа рассказа об угличских событиях появилась у Горсея как короткая дневниковая запись в 1591 г., но окончательное составление этих известий, включивших известные неточности, отмечаемые исследователями, произошло уже в начале XVII в.
