Что случилось с этим немецким госпиталем в дальнейшем, подчинился ли он Ордену иоаннитов, и если да, то каким образом, — неизвестно. Во всяком случае, госпиталь существовал, но неясно, в каком виде. Достаточно сказать, что в 1187 году, когда Иерусалим вновь перешел к мусульманам, это уже не имело значения. Христианский культ в Иерусалиме сохранился, но христианский госпиталь для крестоносцев прекратил свое существование. И все же поражение 1187 года не означало конец немецкого госпиталя, ибо, как свидетельствует булла 1143 года, немецкий госпиталь имел владения и в Германии. Таким образом, вытесненные из Иерусалима братья не были неимущими. Их жизнь продолжалась, пусть даже под главенством иоаннитов, которым братья немецкого госпиталя, должно быть, подчинились в 1143 году.
Какова на самом деле судьба этого немецкого госпиталя, можно выяснить, только приняв во внимание новое монашеское братство, тот вышеупомянутый второй госпиталь, из которого действительно вышел Немецкий орден; но неясно, какова его связь со старым немецким госпиталем, прекратившим свое существование в Иерусалиме в 1187 году.
Основание второго госпиталя относится, вероятно, к 1189/1190 году. В ходе битв, которые велись после падения Иерусалима с целью отвоевания святого города и вылились в 3-й крестовый поход, последний поход императора Фридриха Барбароссы, в Акре, близ поля брани, был организован так называемый полевой госпиталь. Инициаторами снова были немцы — купцы из Любека и Бремена.
Купцы вернулись на родину, а госпиталь остался. Оно и понятно, ведь война продолжалась и необходимость в нем существовала. Но случилось так, что им заинтересовался некто из королевской династии Штауфенов. И вновь госпиталь еще более окреп, вновь возникло обслуживающее его братство мирян.
Похоже, новый госпиталь, неизменно пользуясь поддержкой немецкой знати и князей, быстро обрел владения в Святой Земле, а император Генрих VI и династия Штауфенов в целом придавали ему огромное политическое значение, особенно в Средиземноморье. Уже в 1196 году госпиталь удостоился папской привилегии, которая освобождала его от власти епископов и, что особенно важно, предоставляла свободу выбора своего главы — магистра.
Что касается огромного значения, которое имела в данном случае экземпция (см. с. 23–24), то, надо сказать, новое братство за считанные годы (1189/1190—1196) прошло долгий путь, превратившись в орден. За этим процессом угадываются серьезные политические интересы.
