На следующий день к кассе барнаульского вокзала подошел высокий, прилично одетый мужчина лет сорока.
- Плацкартный до Алма-Аты.
Кассир исподлобья взглянула на пассажира. Высокий лоб, прямой нос, над которым почти срослись широкие дуги бровей.
От кассы мужчина направился в ресторан и сел за угловой столик. Через некоторое время к нему подсели двое парней. В ресторан они пришли прямо с работы - заляпанные известкой спецовки, кепки со следами масляной краски. Заказали "по полтораста с прицепом".
Выпилн по первой, по второй. А после третьей выяснилось, что один из них уже давным-давно хотел высказать другому все, что о нем думает. Объяснение кончилось тем, что в пылу спора один парень случайно задел гражданина, собравшегося ехать в Алма-Ату. Тот, не желая, видимо, накликать на парня неприятность, молча встал и хотел уйти. Но парень хотя пьян-пьян, а вежлив.
Его просьбы извинить были настолько громогласны и настойчивы, что привлекли внимание милиционера.
И хотя гражданин уверял блюстителя закона, что никаких претензий к оскорбителю не имеет, ему все же пришлось пройти "на предмет составления протокола".
Когда он вошел в комнату дежурного, ему навстречу поднялся Александр Петрович.
- Здравствуйте, Владимир Семенович...
Провожая Тучкова до синей с красным кантом автомашины, один "рабочий парень" сказал другому:
- Веришь, Миша, думал лопну - пол-литра воды, да литр морса. Надо же такую дозу в себя влить...
Группу по аресту Журавлева возглавил старейший работник угрозыска, майор милиции Федор Константинович Орешкин. На стук вышла потрепанная, вндавшая виды бабенка.
- Грач дома?
- Какой еще грач?..
- Ну Иван Филиппович Журавлев иначе.
- Это другое дело. Иван - мой муж. Дома его нет, уехал в Омск к родителям.
- Когда же?
- Около недели...
- Ладно. Тихо, гражданочка, не поднимайте шума.
Вот ордер на обыск.
Женщина пожала плечами и посторонилась:
- Нам бояться нечего. Краденого не держим. А Ваня уж год, как узелок завязал.
- Что ж, если воровать перестал, вам и на самом деле опасаться нечего. Кстати, что это у вас вещички на кровати разбросаны. - Орешкин указал на небрежно кинутое на койку платье из панбархата.
- Муж мне на день рождения заказал.
- Симпатичная вещица.
Один из агентов, производивших обыск, придвинул к Орешкину раскрытую вещевую корзину. Она была до верху набита дорогим женским бельем и платьями.
- А это что ж - тоже к дню рождения?
- Зачем же, - женщина невозмутимо усмехнулась. - Просто по случаю. Уезжали люди, деньги понадобились, вот и уступили по дешевке.
