Незабываемые певцы | страница 4
Свою роль он разрабатывал до мельчайших деталей. Мы должны удивлять публику, повторял он неоднократно. И в спектаклях отца придраться было не к чему. В «Борисе Годунове» он за время, пока шел спектакль, сменял три грима, три парика: Царь Борис старел на глазах у публики. Федор Иванович всегда очень волновался перед выходом на сцену.» От меня слишком многого ждут», – говорил он.
Петь ему иногда надоедало. Уставал. И тогда я говорил отцу: папа, имей ввиду, что в зале есть люди, которые тебя услышат сегодня впервые. Это его вдохновляло, и тогда он пел. Да еще как!
Сохранилось много фотографий отца. Среди них – он в роли Мефистофеля, Если положить в ряд – видно, как отец развивал роль. В конце концов он действительно «становился» Сатаной. Он говорил, что Мефистофеля надо играть так, чтобы зритель видел копытца на его ногах!
Отец говорил мне: «Федя, талант иметь не обязательно. Имей только добросовестность, ты уже будешь замечательным актером».
Сила актерского дарования так велика, что образы созданные ими, мы уже не можем представить другими. Разве может быть Чапаев иным, чем тот, каким он воплощен Б. Бабочкиным, а Полежаев не такой, как в исполнении И. Черкасова. Так и каждый образ созданный Ф.И. Шаляпиным уже трудно представляется зрителю в исполнении других артистов. Такова сила впечатления, полученного от шаляпинской игры.
Театр «Гранд-Опера» в Париже
Певцы и микрофон
Звукозаписывающий аппарат появился в 1877 году благодаря американского изобретателя Томаса Алва одисона.
Первая автоматическая машина-фонограф, аппарат для механической записи воспроизведения звука.
Гениальная догадка блеснула в ходе последовательных наблюдений.
В чем же она состояла?
На первый взгляд в очень простой вещи. Эдисон насадил на винт латунный цилиндр, нарезал на нем спиральную дорожку, обернул станиолем/оловянной фольгой/, а сверху укрепил неподвижно мембрану с притупленной стальной иглой. Когда изобретатель начал вращать цилиндр, игла пошла по канавке дорожки, оставляя на мягкой фольге бороздки.
Это и был тот «след» звука, который искали столетиями.
Экспериментируя далее, Эдисон запел популярную песенку о Мэри и ее маленькой овечке. Незатейливая мелодия кончалась веселым припевом: «Ха-ха-ха!». Не прошло и минуты, как его помощники стали свидетелями необыкновенного явления: мембрана, возвращенная на прежнее место, самостоятельно повторила песенку и так же весело засмеялась голосом изобретателя.
Цилиндр, вращающийся с заданной скоростью, обратился в хранителя звуков человеческого голоса– в первую на свете фонограмму. Это произошло в декабре 1877 года. Уже через несколько дней один нью-йоркский журнал сообщил: «К нам явился некто сэр Томас Эдисон и, поставив на стол небольшой аппарат, начал вращать торчащую сбоку рукоятку…» И в тот же день из вечерних газет всему населению Соединенных Штатов стало известно о необыкновенном изобретении. В небольшом селении Менло-Парк, где находилась лаборатория Эдисона хлынула такая лавина жаждавших воочию убедиться в техническом чуде, что даже были пущены добавочные поезда.
