Джессика рванула к двери, ее сапоги заскользили по деревянному полу. Калеб был здесь. Ее сердце норовило выскочить из груди.
Девушка положила руку на грудь и сильно нажала, пытаясь удержать сердце от взрыва. Она предложила себя ему, и тот пришел, чтобы принять предложение. Почему же Джесс так потрясена?
Она предположила, что если будет стоять там, где сейчас, то Калеб уйдет. А может, постучит еще несколько раз. Может, будет колотить по двери, и кричать, как другие мужчины. Джесс не могла такого представить. Калеб всегда был тихим. Молчаливым, но сильным и благородным. И если у него ничего от этой благородности не осталось, Джессика все равно не думала, что мужчина бы позволил себе такое поведение. Ведь так?
Девушка скоро узнает. Узнает, будут ли его нежные и заботливые руки тискать ее и оставлять синяки.
Джессика переместила одну ногу вперед, а затем другую. Отодвинула щеколду и открыла дверь.
По крайней мере, это был Калеб. Не кто-то другой. Не его отчим.
Они смотрели друг на друга долгим взглядом, небо позади него было достаточно темным, отчего свет лампы заставлял его лицо сиять. Калеб побрился и вдруг показался больше похожим на того парня, которого она любила, но он никогда не смотрел на нее раньше так, как сейчас. Его подбородок был словно высечен из камня, а взгляд оставался холодным и спокойным.
– Сколько ты хочешь? – спросил Калеб.
От печали в ее горле встал комок. Джессика с трудом сглотнула, но ощущение не прошло, поэтому она просто открыла дверь шире и впустила его. Мужчина пах мылом и кожей, девушка почувствовала его аромат, когда тот прошел мимо нее. Он принял ванну, и данный факт, каким-то образом, заставил ее почувствовать себя немного лучше.
Мужчина смущенно замер в гостиной, когда она прикрыла дверь. Джессика оставила ее незапертой. Если бы Калеб решил потешить свое уязвленное самолюбие кулаками, Билл находился на расстояния крика.
Девушка взглянула на его руки.
Если он ударит ее, остановит ли она его?
Они стояли в тишине. Джесс не знала, как это обычно происходило. Даже не знала, сколько должна была попросить денег за услуги.
Когда больше не осталось сил выносить это молчание, пошатываясь, она направилась в сторону маленького столика возле окна. На нем стояла наполовину пустая бутылка виски, оставшаяся от последнего посетителя.
Девушка не стала спрашивать, хотел ли он выпить. Глоток виски для нее был гораздо нужнее, нежели вежливость.
Она налила напиток в два последних хрустальных бокала, которые у нее остались. На них были сколы, поэтому Джессика не смогла их продать. Не глядя на него, она протянула Калебу бокал, затем осторожно повернула свой стакан так, чтобы сколы ободка не порезали ее губы. И проглотила виски залпом.
