– А что, если у вас появятся дети? – спросила Джессика.– Ты уже не сможешь работать как сейчас.
– Многие шлюхи рожают детей, но я не могу их иметь, – ее слова впервые звучали нерешительно. – Я потеряла ребенка в четырнадцать лет. Кровотечение не останавливалось
несколько месяцев. Теперь у меня там все нарушено.
Джессика прикоснулась к ее руке.
– Прости, не следовало спрашивать об этом.
– В любом случае, я была слишком юной, – сказала Мелисанда. – Ребенок, вероятно, убил бы меня. Почему ты спрашиваешь об этом? Это из-за того мужчины?
Джессика покачала головой и перешла к следующему ряду фасоли, чтобы увеличить расстояние между ними.
– Нет.
– Ты знала его раньше?
Раньше. Да. В ее прошлой жизни, когда мир состоял из бесконечного чтения, шитья и чаепитий с другими молодыми женщинами. Ее отец не был богат. У него, судя по всему, вообще не было денег, но у Джессики была крыша над головой, привилегии и защита.
Мелисанда проигнорировала ее молчание.
– Он приходил, чтобы увидеть тебя.
– Это неважно, – быстро ответила Джессика. – Теперь он знает правду.
Но не всю. И она надеялась, что никогда не узнает.
– Это просто… неважно.
– Хорошо, – сказала Мелисанда. – Но твоя жизнь не закончилась.
Джессика застыла, а клинок ее мотыги остановился в нескольких сантиметрах от твердой земли.
– Что?
– Ты раздвинула ноги за деньги, и это не убило тебя. Поэтому ты поднялась и двигаешься дальше, как любая другая шлюха, захотевшая бросить данное занятие. Многие женщины не могут этого сделать. А ты смогла – это повод, чтобы праздновать, а не умирать.
Кожу Джессики покалывало от чувства, близкого к ужасу. Как Мелисанда могла сказать такое? Это неправда. Шлюха – это никчемный кусок ничтожества. Использованный. Разрушенный. Быть проституткой хуже, чем быть мертвой, потому что никто даже не станет оплакивать ее, и Джессике пришлось идти дальше. Продолжать двигаться. Продолжать дышать. Притворяться живой. Но все знают, что шлюхи – грязные, пустые оболочки.
– Эти мудаки наполнены не ядом, – пробормотала Мелисанда, – а просто спермой. Вокруг полно мужчин со спермой внутри, и смотри, как они собой довольны.
Смех Джессики был, скорее всего, больше от шока, чем от шутки; после того, как удивление исчезло, она кивнула. Слова подруги были справедливы. Мужчины всегда довольны собой. И чтобы шлюха не делала – они считали, что всю работу выполняли сами.
– Они ведь чьи-то мужья, – прошептала Джессика, боясь продолжать этот разговор даже посреди каменистого поля, называемого фермой. – Они отцы и мужья, а мы позволяем им…
