Таких домов, как в Чернышёвке, я больше никогда не видел. Стены возводились из кизяка. Леса кругом было мало, кругом была степь. Редко попадались небольшие берёзовые рощи. Очень маленькие по площади и на больших расстояниях друг от друга. Кизяк – это высушенная смесь соломы и коровьего навоза, сформованная в кирпичи крупного размера. Смесь топтали ногами на ограниченной досками квадратной площадке размерами несколько больше детской песочницы. Затем её выкладывали в четырёхсекционные формы из досок сразу на той площадке, где они будут сушиться на солнце. Форму осторожно поднимали, и четыре кирпича кизяка оставались на площадке. Сушка происходила очень быстро. Летом солнце палило нещадно целыми днями. Дождей летом практически не бывало. Потом эти кирпичи укладывали штабелями так, чтобы в промежутках стыков были зазоры. Это – чтобы штабель продувался. Кстати, и у нас в деревнях колотые на зиму дрова часто укладывают в штабеля крест-накрест, с просветами. Видимо, так они лучше сохраняются сухими. Ввиду дефицита дров, в тех краях и печь большей частью топили кизяком. Соотношение соломы и навоза в «кизяке для стройки» и в «кизяке для топки печи» было разное.
Снаружи стены дома обмазывались навозом и белились извёсткой. Глину в небольших количествах где-то там добывали, но её было мало. Использовалась она в смеси все с тем же навозом для подновления пола дома, который был земляным. В нашем доме была перегородка, которая отделяла одну часть дома от другой, где была печка. Про потолок ничего сказать не могу – не помню. А вот крышу помню хорошо. Чем крыши домов крылись в основании, не знаю, но сверху они все были покрыты дёрном, и на них росла трава. Весной и в начале лета она была зеленая, потом сухая желтая. На крышу дома нам забираться не разрешали. А вот по крыше заброшенной конюшни, которая была рядом с нашим домом, мы с мальчишками бегали свободно.
К дому было пристроено небольшое стойло для коровы, а чуть дальше размещался сарай, в котором лежали дрова и кизяк. За сараем шёл огород. Изгороди вокруг дома и огорода не было. Дома стояли реже, чем обычно в наших деревнях. Между соседними домами и огородами было свободное пространство, и огораживаться, наверное, не было необходимости. В конце огородов в большом количестве росла тыква, которую, возможно, и не сажали. По-моему, она росла уже диким образом. За тыквой вокруг всей деревни была широкая полоса конопли выше человеческого роста. Чтолибо о наркотиках я там не слышал. Осенью часть это конопли вырезали, теребили (выколачивали мягкую сердцевину, оставляя только наружный волокнистый слой) и из полученного волокна плели веревки, вязали циновки и разного рода подстилки. Из семян давили конопляное масло. Это масло на вкус было гораздо хуже подсолнечного, а запах имело неприятный. Но эвакуированным приходилось его употреблять, так как оно было дешевле. А за полосой конопли начиналась дикая степь.
