– Не остановишь её? Шофёр её продержит ещё несколько минут, – раздался рядом с Александром голос Аристарха Дудецкого.
Александр раздумывал только одно мгновение. Он вскочил с постели, быстро оделся и выбежал из комнаты.
Выбежав из дома, он увидел Яну. Она стояла возле машины и ждала, пока водитель закончит рыться в двигателе. Увидев Александра, она отвернулась и стала смотреть в сторону.
Александр подошёл к ней и тихо спросил:
– Почему Яна? Неужели нельзя сделать иначе? Зачем уезжать? И как же ребёнок? Что с ним будет? Без отца будет расти? Давай вернёмся домой и всё спокойно обсудим. Хорошо?
Она бросила на него долгий взгляд, а потом, так и не ответив на вопрос, открыла дверь и села в машину. Спустя минуту, лимузин тронулся с места.
– Это нечестно! – закричал Александр вслед лимузину. – Слышишь? Нечестно.
– Дурак ты, – раздался позади него гневный голос Аристарха Дудецкого. – Она ведь любит тебя. У неё сейчас сердце разрывается…но разве ты поймёшь?
Он махнул на внука рукой и пошёл обратно в дом. Александр даже не посмотрел в его сторону. Он неотрывно наблюдал за лимузином. Когда он исчез за воротами, Александр повернулся и пошёл в дом. Из его уст сорвался болезненный шёпот.
– Ну и пусть уезжает. Я её простил, жениться хотел…а она…бросила меня и уехала. Так пусть и живёт, как хочет. Я о ней больше слышать не хочу…
Разговор с дедом не клеился. Александр, ковырялся вилкой в тарелке и бросал в его сторону короткие взгляды. Аристарх Дудецкий выглядел хмурым и почти не разговаривал.
– Ладно, – Александр положил вилку справа о тарелки и скрестил руки на груди. – Ладно. В чём я неправ?
– А в том и неправ, что позволил ей уехать, – ответил на это Аристарх Дудецкий.
– Я ей не позволял. Она сама уехала. Меня не спросила.
– Значит повод дал или слова не нашёл.
Александр счёл слова деда несправедливыми. И это его разозлило.
– Какие ещё я должен был сказать слова? Я ей в любви признался, замуж предложил выйти…да после того что она сделала…
– Вот, вот, – перебил его Аристарх Дудецкий, – покоя тебе не даёт эта пощёчина. В ней и всё зло.
– Это не моя вина, дед!
– Её вина. Но сколько винить-то можно, Александр? Ошиблась Яна. Посчитала, что не любил ты. Неужто, всю жизнь ей виниться перед тобой? Не любишь? Так и скажи. Не мучай её.
– Это она меня не любит.
– Она меня не любит? – передразнил его Аристарх Дудецкий. – Целый месяц, каждую ночь слезами исходила. Думала, что ты навсегда уехал, что из-за неё не хочешь с нами видеться. Эх Александр… – Аристарх Дудецкий укоризненно покачал головой, – она ведь несколько ночей не спала, готовилась к твоему приезду. Я ей «поспи дочка», а она в ответ «дедушка, а вдруг Саша снова уедет, я так и не смогу с ним поговорить? Сначала радостная была. Целый час по комнате скачала и записку твою целовала, а потом загрустила. Спрашиваю: «чего запечалилась?», она мне в ответ: «дедушка, а почему он мне всё это не сказал? Почему оставил записку и уехал? Может, больше не любит? Я ей: «конечно, любит», а она в ответ: «если б любил, неужто не захотел бы повидаться?» А потом пришла ко мне и говорит: «Дедушка, я решила поговорить с Сашей. Если почувствую, что он больше не любит меня, уеду от тебя, и ты меня не останавливай. Хорошо?». – Аристарх Дудецкий грустно покачал головой, а потом с той же грустью проронил. – Ну как против таких слов возразить? Настоящая она, понимаешь? Настоящая. И всё в ней настоящее. Поэтому и уехала. Почувствовала в тебе фальшь, Александр.
