Над обрывом виднелись крыши домов - тех, с которых мы только что сняли антенны. Выше всех казался старенький дом Василия Зосимыча, потому что он стоял к обрыву ближе других. Белый дым вертикально поднимался из труб. Все смотрели вверх, и белый пар струями поднимался между поднятых воротников.
- Ну что ж... годится! - сказал оператор, распрямляясь!
Годится!
Я ликовал. Ведь это я убрал антенны, которые могли всё испортить, именно я, пускай об этом никто почти не знает!
- Так. Где делаем прорубь? - Яков Борисыч вышел вперёд.
- А есть уже прорубь, - неожиданно для себя проговорил я.
Все посмотрели на меня.
- Там, за этим мысом. - Я махнул.
- Поехали, - подумав, сказал Яков Борисыч.
Мы обогнули мыс и подъехали к проруби. Все вылезли снова, оператор вытащил свою камеру, треножник, согнулся, подвигал вделанную в камеру маленькую поперечную ручку.
На обрыве был виден дом Василия Зосимыча и ещё два дома с этой улицы.
В трёх шагах от нас дымилась чёрная прорубь.
- Нормально! - откидываясь, сказал оператор.
- Молодец, мальчик! - Яков Борисыч положил мне руку на плечо.
Мы сели в автобус. Я был горд. Я посмотрел на Зиновия - и он мне дружески подмигнул.
Вернувшись обратно, Яков Борисыч, Зиновий и оператор ушли в комнату совещаться. Я, ожидая их решения, ходил в коридоре. Наконец Зиновий вышел.
- Ну... что? - спросил я.
- С тобой пока неясно... Надо поговорить.
- Так давайте - поговорим!
- Да? - Зиновий посмотрел на меня. - Ну, пошли.
Мы вошли в комнату Якова Борисыча.
- Вот, Яков Борисыч, - сказал Зиновий, - предлагается на роль Стёпы.
Яков Борисыч долго смотрел на меня.
- Ну-ка... подвигайся чуть-чуть, - сказал Яков Борисыч.
- Как?
- Ну, станцуй что-нибудь! - сказал Зиновий.
- Вальс! - закричал я.
- Стоп, стоп! - сказал Яков Борисыч, когда я случайно чуть не сшиб телевизор.
Они с Зиновием пошептались.
- Ну, покажи что-нибудь... какую-нибудь мимическую сценку.
- Мимическую?.. Борьба с удавом!
Я стал показывать.
- Стоп!.. Стоп!.. - закричал Яков Борисыч. - с Удавом ты вообще весь дом нам разнесёшь.
Они ещё пошептались.
- Ну, прочти что-нибудь.
- "Бородино"!
- Не надо! - сразу сказал Яков Борисыч.
Они снова шептались, потом Зиновий взял меня за плечи и вывел в коридор.
- Ну как? - спросил я.
- Понимаешь, - сказал Зиновий, - основная твоя сцена - с лошадьми. Боится он, что ты с лошадьми не справишься!
- Кто?.. Я?!
Не одеваясь, я выскочил во двор, задыхаясь, добежал до конюшни, промчался мимо удивлённого Жукова, взнуздал и вывел из денника породистую Красотку, с перегородки залез на неё, проехал по коридору, ногой открыл обе двери и выехал на мороз.
