Утром я проснулся, подошёл к окну - и увидел напротив окон красную пожарную машину.
Так. Значит, всё-таки состоится!
Я вдруг упал духом. То, что я увидел, было вдвойне плохо: с одной стороны, пожарные приехали, - значит, пожар точно будет, с другой - машина одна!
Вдруг в дверь раздался стук. В дверях стоял пожарный в брезентовой робе.
- Слушай, малец!.. Не знаешь, где тут эта... киногруппа? Час уже ездим - не можем найти! Может, знаешь?
Мне ли не знать!
- Сейчас! - сказал я.
Некоторое время я думал, что надеть, потом подумал: "А, ладно, всё равно ведь переоденут по-своему!"
Я надел лыжный костюм, пальто, шапку и вышел.
Тут я увидел, что приехали две машины: вторая стояла подальше. И это почему-то ещё больше расстроило меня: раз прислали две, то, значит, согласны, что дело действительно будет серьёзное!
Я сел в кабину рядом с водителем.
- Поехали, - отрывисто сказал я.
Через минуту мы подъехали к общежитию.
Оставив машину, я вошёл.
Зиновий, подняв руку, радостно приветствовал меня.
Теперь все меня уже знали. Люди, которые раньше меня не замечали и которых я раньше не замечал, теперь здоровались со мной.
- Ну что? - выдохнув, спросил я Зиновия. - Пора?..
- Да ты что! - легкомысленно сказал вдруг Зиновий. - Съёмка-то ночью будет, в десять часов! Ночью пожар, сам понимаешь, лучше видно! Так что ты пока гуляй!
Я выскочил на крыльцо.
Я решил, раз выпало свободное время, посмотреть ещё раз на место съёмок, пока там спокойно и тихо, ещё раз всё продумать.
Я побежал по Егерской аллее, свернул к телятнику.
Но там не было уже спокойно и тихо. Там стояли уже и лихтваген - от него шли чёрные кабели к прожекторам-ДИГам, - и камерваген, и тонваген. Двадцать чёрных осветительных ДИГов стояли в ряд метрах в тридцати от телятника. Ближе к нему стояли сразу четыре камеры (подойдя ближе, я увидел, что это пока только треножники).
Помощники оператора утоптали снег, потом положили рельсы - и сверху поставили операторскую тележку с треножником.
Потом они, пробуя, покатали тележку вперёд-назад.
Я пошёл по вытоптанной перед зданием площадке, важно потрогал треножник: хорошо ли стоит? Треножник, как я и думал, стоял хорошо - дело было не в этом.
Просто я понял вдруг, что сегодня я здесь самый главный, всё это громоздится для того, чтобы снять меня, как я спасу из конюшни лошадей...
Я прошёлся вдоль всего здания - и вдруг увидел сбоку, метрах в пятнадцати, самолётный мотор с пропеллером! Он стоял на какой-то подпорке и был оцеплен со всех сторон красными флажками на верёвке.
