– Срочная проблема?
– Да, очень. Сможешь прийти ко мне в кабинет? Я жду новостей из Англии, поэтому должен быть на месте. В четыре тебе удобно?
– Да, конечно.
Эрнст отсоединился и вернулся к своему кофе.
Какие абсурдные меры приходилось принимать, чтобы просто найти телефон, не прослушиваемый окружением Геринга.
«Я видел войну снаружи и изнутри, – думал Эрнст. – На поле боя ужасно, до немыслимого ужасно, только насколько чище, проще, даже невиннее война по сравнению с борьбой, в которой враги не напротив, а рядом с тобой».
От Берлина до Олимпийской деревни пятнадцать миль по широкому, идеально гладкому шоссе. Радостно насвистывая, таксист сообщил Полу Шуману, что в Олимпиаду он ждет много щедрых пассажиров.
Внезапно он затих: из приемника полилась нудная классическая музыка. В «опеле» стояло целых два приемника, один для диспетчерской связи водителя, другой для пассажиров.
– Бетховен, – пояснил водитель, – его всегда включают перед официальными сообщениями. Мы послушаем.
Секунду спустя музыка стихла, и резкий, взволнованный голос заговорил:
– Во-первых, легкомысленное отношение к инфекционным заболеваниям совершенно недопустимо. Нужно понимать, что здоровье в настоящем и будущем зависит не только от симптоматического лечения болезни, но и от устранения ее причин. Посмотрите на пруды со стоячей грязной водой. Это же рассадники микробов! Быстрые реки подобной опасности не представляют. Наша цель – разыскивать и осушать пруды со стоячей водой, таким образом лишая среды размножения микробов, мух и комаров, их переносящих. Кроме того…
Пол послушал еще немного, но монотонная болтовня наскучила. Он отключил звук и уставился на согретый солнцем пейзаж – на дома, гостиницы. Такси ехало на запад, уютные предместья Берлина сменялись малонаселенной местностью. Водитель свернул на Гамбургское шоссе и притормозил у главного входа в Олимпийскую деревню. Пол заплатил таксисту, который в знак благодарности поднял бровь, но не сказал ни слова, внимательно слушая радио. Попросить его подождать? Пол решил, что в город разумнее вернуться другим транспортом.
Деревня плавилась в лучах полуденного солнца, ветер пах солью, точно с моря, а на деле был сухим и нес мелкий песок. Шуман предъявил пропуск и зашагал по идеально ровному тротуару мимо стройных деревьев, посаженных с идеальной аккуратностью прямо на кругах из мульчи среди идеально-зеленой травы. Горячий ветер развевал нацистский флаг, красно-бело-черный.
