Командир штурмовиков выволок на улицу мужчину и приказал спутникам:
– Громите магазин!
Троица начала переворачивать стеллажи и прилавки, срывать со стен картины, ломать крепкие стулья, швыряя их на пол. Командир глянул на Шумана, сильно ударил под дых продавца – тот со стоном перевернулся на живот, и его вырвало, – потом схватил женщину за волосы. Он хотел ударить ее по лицу, но Шуман машинально стиснул ему руку.
Командир развернулся, брызжа слюной на свое большое грубое лицо, и уставился Полу в глаза:
– Ты кто такой? Ты в курсе, кто я? Я Хуго Фельштедт из штурмового отряда Штадтшлосс. Александр! Штефан!
Пол легонько оттолкнул женщину в сторону. Та отстранилась и помогла встать продавцу-мужчине, который вытирал рот, беззвучно плача от боли и унижения.
Два штурмовика вышли из магазина.
– Это еще кто? – спросил один из них.
– Предъяви удостоверение личности! Немедленно! – крикнул Фельштедт.
Пол боксировал с самого детства, но уличных ссор избегал. Отец строго-настрого запрещал ему драться, если никто не следит за правилами. И в школьных дворах запрещал драться, и в подворотнях. «Сынок, ты меня слушаешь?» – «Да, папа, конечно!» – послушно отвечал Пол. Но иногда единственным вариантом было встретиться с Джейком Магуайром или Малышом Биллом Картером и как следует им наподдать. Почему выбора не оставалось именно в те разы, Пол объяснить не мог, но порой он просто не мог развернуться и уйти.
Хотя, наверное, в большинстве случаев уйти он мог, но откровенно не хотел.
Пол оценивающе взглянул на Фельштедта: тот напоминал лейтенанта Винсента Маниелли. Молодой, мускулистый, он явно предпочитал слово делу. Шуман перенес вес на носки, нашел точку опоры и нанес хук справа, почти незаметно ударив Фельштедта под дых.
Тот отпрянул, раскрыл рот, жадно глотая воздух, и застучал себя по груди, словно потерял сердце.
– Ты, свинья! – визгливо выкрикнул другой штурмовик и потянулся за пистолетом.
Рывок вперед – Пол схватил его за правую руку, столкнул ее с кобуры и левым прямым ударил по лицу. В боксе нет ничего болезненней мощного удара в нос. Хрящ треснул, кровь хлынула на светло-коричневую форму, штурмовик жалобно взвыл и, обливаясь слезами, попятился к стене.
Хуго Фельштедт уже упал на колени и потерял интерес к своему сердцу: теперь он давился рвотой, сложившись пополам.
Третий штурмовик потянулся за пистолетом.
Пол двинулся к нему, стиснув кулаки, и негромко предупредил:
– Не смей!
Коричневорубашечник рванул прочь и понесся по улице с воплями:
