* * *
Меч и Алмаз отпустили ее из своего плена. Наталка поняла, что падает. Она инстинктивно выбросила вперёд руки, но они уткнулись во что-то цветное и мягкое. В первый момент Наталка даже и не сообразила, что сжимает в руках огромную подушку в невообразимо пёстрой наволочке. Она явно была не в кабинете, откуда сбежала таким чудесным образом. Куда-то исчезли Меч, письменный стол, прижатый к двери и диван вместе с телом бедного Тихоныча. Где же она очутилась, и как сюда попала?
Девушка огляделась. Она сидела на огромной постели в весьма странном месте. Это была комната, несомненно, чья-то спальня. Стены спальни были оклеены вычурно раскрашенными шпалерами. Потолок имел весьма странный вид: посередине, овалом, или скорее запятой, он был выше, чем по волнистым краям. Люстра полностью отсутствовала, но вся поверхность потолка была покрыта маленькими дырочками, из которых струился свет. За огромным, во всю стену, окном уже смеркалось. С улицы доносился шум: детские крики и гомон людской толпы, бесконечный шум тысяч работающих моторов, какой-то свист и резкие сигналы, чем-то напоминающие звук автомобильного клаксона.
Но больше всего привлек внимание девушки большой квадрат, висевший на противоположной стене. Это, несомненно, было какое-то устройство. Ниже, прямо на полу стояли два огромных цилиндра, издающих пронзительные, противные звуки, отдаленно напоминающие музыку. По поверхности квадрата, или скорее прямоугольника, бегал и кривлялся полуодетый молодой человек безобразной наружности. Во-первых, он был небрит. Во-вторых, вместо стрижки на голове его был хохол непонятного цвета, отчего тот был похож на какаду, только на какаду опустившегося и выпивающего. В-третьих, жилетка, или что-то подобное, была надета без пиджака и на голое, блестящее и, как подозревала Наталка, немытое и воняющее потом тело. Кроме того, он был напомажен и раскрашен, аки девица, причем гулящая. Время от времени этот тип подносил ко рту некую круглую штучку на палочке, похожую на «петушок», и открывал рот. Но отчего-то не лизал и не сосал свой «петушок», и в это время из черных цилиндров доносились звуки, напоминающие человеческую речь. Но как Наталка ни силилась, ни одного слова разобрать не могла. «Он поет!» — догадалась девушка. — Фу, какая гадость!» Что же это такое? «Самодвижущиеся картинки в шарманке?» — гадала она. А может быть что-то наподобие кукольного театра, но уж больно реалистично, человечки на картинке как живые. Нет, пожалуй, это устройство что-то наподобие синематографа, только усовершенствованное. И с цветом и звуком! Вот здорово! Только что-то она не слышала, что такое возможно — спохватилась Наташа. Пока она размышляла таким образом картинка в странном плоском ящике исчезла. Вместо вихляющегося женоподобного мужчины появилась очаровательная девушка, соблазнительно лежащая на канапе. Девушка была красива и так одета, вернее полураздета, что заставила моментально зардеться Наташины щёки. Из одежды на ней была только лёгкая несерьёзная камисоль, едва прикрывающая все её прелести и, прости господи, трусики, которые и трусиками-то назвать было нельзя, настолько они были миниатюрными. Девушка, похоже, нисколько не стеснялась ни своей фривольной позы, ни обнажённых ног. Напротив, она их старательно демонстрировала и, бросая на ноги лёгкую косынку, с гордостью говорила, что с новым средством для эпиляции её тело стало гладким и шелковистым. Что такое «эпиляция» догадаться было не сложно, но где находится «зона бикини», Наташа так и не поняла.
