В середине лета началось позорное Барановичское наступление[14]. В то время, когда бравые войска Юго-Западного фронта штурмовали карпатские твердыни, и им как воздух была необходима помощь, войска Западного фронта, с завистью поглядывая на своих более удачливых соседей, благодаря генеральским интригам и проволочкам, оставались на месте. Лишь к середине лета началось наступление, но к нему так долго готовились и столько раз переносили, что немцы, разгадав все замыслы русского командования, и определив направления главных ударов, заранее подтянули туда войска. Наступательный порыв русских сломался о тевтонскую стойкость и аккуратность в обороне. Сиденье в обороне оказалось сильнее наступления, и немецкий зад оказался крепче русского штыка. Пересидели. Не помогли ни артиллерия, ни натиск. Драгуны, попытавшись наступать, наткнулись на пулеметы, рассыпали строй и стихийно перешли к атаке казачьей лавой. В таких убийственных атаках Николаю удалось, наконец, вдоволь помахать шашкой. В одном из боев он вынес из боя раненного командира, за что был удостоен второго Георгиевского креста.
Победоносная армия крепка, а неудачи действуют разлагающе. Поэтому после провала наступления боевой дух Западного фронта был сломлен и посеяны семена сомнений в победе над немцами. Итогом боев компании 1916 года были чудовищные жертвы. Особенно болезненна была убыль офицеров, оказался выбит практически весь кадровый офицерский состав, и Верховный Главнокомандующий принял решение о формировании новых школ прапорщиков ускоренного, трехмесячного срока обучения. Николай, уже ставший к тому времени фельдфебелем, был направлен на учебу в Кавалерийскую школу прапорщиков, после окончания коей, новоиспеченного корнета вновь ждал фронт.
* * *
Работы в Минске оказалось более чем достаточно. Все дни Николая были заняты агитаций в частях Минского гарнизона. Одновременно он, присматриваясь к людям, отбирал наиболее сознательных солдат в будущие революционные отряды дружинников. Наконец, как и обещал товарищ Арсений, минские социал-демократы и эсеры прислали рабочих. Теперь можно было приступать к формированию боевых дружин. Радовало, что рабочие оказались элементом сознательным и организованным, но им, в отличие от солдат, недоставало элементарных военных навыков. Пришлось обучать их таким простым вещам, как строй, выполнение команд и умение обращаться с оружием. Удалось их даже два раза вывезти за город, и провести стрельбы. Всего через месяц боевые дружины были хоть в какой-то степени готовы к операции по перехвату власти.
