Никому бы и в голову не пришло, что двое подростков в потрепанной одежде, усевшиеся на углу прямо на край тротуара играть в алты-кос, — сотрудники Чека. Собственно, никто за ними и не наблюдал — залитая предполуденным жарким солнцем улица была безлюдна. Но вот из ближайшей калитки вышли двое в коротких, не по росту брюках, в тапочках на босу ногу. Тот, что повыше, оглянулся, и Михаил узнал Поля. Оба удалились в сторону Шемахинских ворот. Со стороны всякий бы, судя по их ленивой походке, решил: парни не знают, как убить время.
Зной, безлюдье и сонная тишина совершенно не вязались с теми опасностями, о которых час назад поведал Холодков. Красный дом не подавал признаков жизни. Венецианские окна были задернуты занавесками.
Прошло полчаса, играть в алты-кос вдвоем надоело, друзья заскучали.
— До вечера мы тут изжаримся, — сказал Ибрагим. — Главное, подозрительно... Кто в такую жару торчит на солнцепеке по своей воле?
— Никто, — согласился Михаил. — Айда вон туда.
Он указал глазами на противоположную сторону улицы, пересекавшей Дербентскую. Там можно было укрыться от солнца за выступом стены... Перешли. Отсюда нужный подъезд почти не просматривался, потому что красная линия улицы совмещалась с глазом наблюдателя. Это требовало удвоенного внимания. Однако глазеть неотрывно в сторону подъезда тоже не полагалось.
Из-за стены соседнего двора доносились звонкие голоса — должно быть дети играли в пятнашки.
— Не нравится мне все это, — хмуро сказал Михаил.
— Служба не нравится? — целясь орехом в лунку, усмехнулся Ибрагим.
— Не служба, а глупость наша. Если Клюев не дурак, он сразу подумает: откуда взялись эти два балбеса и какой им интерес кидать орехи?
— Погоди, — Ибрагим метнул орех мимо лунки, — так что же делать? Не на крышу же лезть.
— Не знаю. Вон Мурат с Полем как-то устроились, их и на улице-то не было, а наблюдали...
Михаил вскочил, толкнулся в калитку, за которой играли дети. Калитка распахнулась. Трое вооруженных палками мальцов — старшему было лет десять — бегали по плитам тесного дворика.
— Эй, пацаны! — негромко позвал Михаил.
Ребята прекратили беготню, старший — в брюках на помочах — подошел.
— Тебе кого?
— Тебя. В алты-кос играть умеешь?
— Нет, а что?
— Не может быть! — Михаил разыграл удивление, граничащее с отчаянием. — Такой боевой пацан и не играет в алты-кос? Как тебя звать?
— Али.
Михаил почесал в затылке и махнул рукой — где наше не пропадало!
— Так и быть, Али, научу тебя алты-косу. Дуй сюда.
