Итак, Юрий с Женни оказались заперты в симулякрах, в очередном поганом мирке, который местный Господь-шизофреник соорудил в качестве реконструкции Нового смутного времени в России. Замысел понятный: забросить пленников в очередную «быструю» симуляцию, в которой их, растерянных, страдающих амнезией, — пускай уже и не пожизненной, а только до синхронизации с вражеским Криптом, — быстро сожрут какие-нибудь динозавры, или запытают до смерти фашисты, или принесет в жертву лесным богам племя дикарей-людоедов — значит лишний раз перемещать данные, о чем распоясавшийся враг наверняка узнает; замедлять ход времени в одном из таких миров — тоже, что и оставить для него записку: «искать здесь». Выход: переместить подопытных в мир, в котором нет ни динозавров, ни лагерей смерти, ни людоедов, а есть покорный царю и церкви специально созданный народ, опекаемый Охранкой и попами; переместить уже без всякой амнезии, а запереть, загнать на уровень подсознания, в случайно выбранных симулякрах, превратив тех в «тюрьмы для разума»… на ближайшие двадцать лет — достаточное, по мнению божка, время, чтобы избавиться от «раковой опухоли» в своем железе и Крипте, — ухмыляюсь я.
— Постой, — говорит Аннет, — я поняла, что ты говоришь про наш мир. Все это звучит, конечно, как… как фантастика… Но какие еще «двадцать лет», почему двадцать?.. и что потом?
— Потом произойдет то, за что боритесь вы: ты и твои товарищи, — Империя рухнет. И не только империя… Если, конечно, божок не вздумает продлить эту мечту любителей «крепкой руки» из прошлого… Но похоже, что здесь он придерживается исторической достоверности, — добавляю я.
— Ты говоришь о революции, Володя?
— Да, Анечка, о революции. О настоящей Мировой революции.
— Значит, — задумчиво проговаривает она каждое слово, — ты из… из будущего, и ты — не мой Володя… — это ты пытаешься сказать? — На ее глаза наворачиваются слезы. Нет-нет, вот этого не надо, девочка. Это перебор… Хм… уже Володиным сленгом заговорил… Я протягиваю руку и глажу ее по голове. — Значит, — продолжает она, — меня на самом деле нет? И тебя… моего Володи — тоже нет? Мы — всего лишь… — первые капельки уже катятся по щекам Аннет.
— Тихо, — я продолжаю гладить ее по голове, — тихо… Ты есть. И твой Володя есть. Он никуда не исчез. И не исчезнет. И ты не исчезнешь — это я тебе обещаю — я — Юра Маэль — землянин, родившийся на свет двадцать восьмого ноября две тысячи двести девяносто второго года — обещаю тебе: и ты и он увидите реальный мир.
