— Что вы задумали?
— В каком смысле? — не понял Кремнев.
— О чем вы там шептались?
— Где?
— Только что — с охранником.
Кремнев не ответил, лишь ухмыльнулся. Щеки Шеринга зарделись от волнения и возмущения.
— Вы ведь не собираетесь взять меня с собой, так? Я нужен вам только в качестве рабочей силы. Чтобы я долбил этот чертов бетон!
— Тише, Шеринг, — процедил сквозь зубы Егор. — Не зарывайся.
— Не зарываться! Вы что, думаете, нашли простачка? Да я вас насквозь вижу!
Бывший олигарх сжал кулаки и гневно взглянул на Кремнева.
— Ненавижу вас, — просипел он, трясясь от гнева. — Вас, самоуверенных, грубых, неотесанных! Обвиняете во всех бедах нас, а сами-то на что годитесь? Ломать людям носы — вот ваше призвание.
Кремнев взглянул на Шеринга удивленно.
— Ты чего так разошелся, бузотер?
— Мне противна даже ваша физиономия! Вы — бык!
Егор усмехнулся и предостерегающе выставил руки.
— Ты просто устал, Мойша. Не привык напрягать мускулы. Поешь, проспишься, и все будет хорошо.
— Ничего не будет хорошо! — рявкнул Шеринг и пнул веник. — Меня убьют! Укокошат, как паршивую собаку!
— Тише.
— А вы смоетесь отсюда и продолжите быковать на родных просторах!
— Я сказал: тихо!
— И не смейте затыкать мне рот! Я вас не…
Егор, которого утомили вопли Шеринга, шагнул к нему, сгреб бывшего олигарха в охапку и накрыл ему ладонью рот.
— Я сказал: не ори, — гневно прогудел он. — Хочешь, чтобы нас накрыли?
Олигарх попытался вырваться, но, поняв, что сила не на его стороне, оставил попытки и обмяк. Егор отпустил его и окинул насмешливым взглядом:
— Ну что, бузотер, успокоился? Пошли обедать. Шеринг вытер рукою мокрый нос и стер со щек слезы.
— Имейте в виду: я не позволю вам уйти без меня, — предупредил он плаксивым голосом. — А захотите меня кинуть, натравлю на вас всю тюрьму. Мне нечего терять, вы знаете.
— Да уж знаю, — устало проговорил Егор. — Все, кончай ныть. Айда хавать.
Кремнев повернулся и первым шагнул к двери.
Перед дверью одиночной камеры остановились два человека. Первый был невысокий, бледнолицый, худой и светловолосый. Второй — тоже невысокий, но чернявый, широкоплечий и сутуловатый.
При их приближении охранник вытянулся по стойке смирно. Впрочем, мужчины не обратили на охранника никакого внимания, что ясно говорило об их высоком статусе.
— Как он? — негромко осведомился у своего спутника блондин.
— Нормально, — ответил тот.
— Уже отошел от седативных препаратов?
Чернявый кивнул:
— Почти. Есть еще слабость, но он уже способен мыслить здраво.
