И снова последовала долгая пауза. Наконец, охранник проговорил:
— Хорошо. Я попробую достать план. — Хосе помедлил, затем нехотя добавил: — Я слышал, что в понедельник твоего приятеля переправляют в другую тюрьму. Ты должен успеть что-нибудь придумать до этого срока.
Егор сдвинул брови и задумчиво взглянул на гоняющих баскетбольный мяч заключенных. Внезапно внимание его привлек большой плакат, висевший на стене здания администрации тюрьмы. На плакате был изображен длинноволосый смуглый священник, простирающий руки к небу.
— В воскресенье будет служба, верно? — спросил Егор, чувствуя, что в мозгу проклевывается какая-то мысль.
— Конечно, — ответил Хосе. — Но в этот раз служба будет не простая. К нам приедет знаменитый проповедник из Буэнос-Айреса. А ты что, католик?
Кремнев покачал головой:
— Нет. Но… — Внезапно он ухватил ускользающую идею за хвост. — Эта служба может сыграть вам на руку! — Егор завидел приближающихся охранников и отвернулся от Хосе… — Ладно, потом поговорим, — негромко сказал он. — Раздобудь мне схему. И чем быстрее, тем лучше.
Едва Егор отошел от спортплощадки, как дорогу ему преградил невысокий юркий парень в белой майке, оставляющей открытыми смуглые, жилистые плечи, испещренные татуировками.
— Эй, чел! — обратился парень к Егору прищурив черные глаза. — Ты из какого прихода?
Кремнев оглядел парня снизу доверху и уточнил:
— Ты про что?
Парень криво ухмыльнулся и глянул на кучку мускулистых мордоворотов, стоящих метрах в двадцати от него и с интересом наблюдающих за этой сценой.
— Че тут непонятного, — нагло проговорил парень. — Из какой ты банды, зэк?
— А, ты про банду. — Егор хмыкнул. — Я из банды Братьев Карамазовых. А ты?
— А я из… Погоди… А что это за банда такая — «Братья Кара…»
— Карамазовы, — подсказал Егор. — Ты что, зэк, с луны свалился? Иди погоняй мяч и не вздумай никому говорить, что ты не слышал про Братьев Карамазовых.
Кремнев шумно высморкался в пыль площадки и, потеряв к «застрельщику» всяческий интерес, спокойно зашагал дальше.
— Э, погоди! — окликнул тот и нагнал Егора.
— Чего тебе, лишенец? — сухо проговорил Кремнев.
— Так не пойдет. Ты тут уже несколько часов, а до сих пор ни к кому не обращался. Так нельзя.
— Почему? — вскинул брови Егор.
— Как «почему»? — В глазах парня, до этого самоуверенных, появилось что-то похожее на растерянность. — Потому что этого требует закон.
— А, так ты у нас «законник»?
— Я? Ты что, чел! Ты за кого меня держишь?
