— Занимайся, — милостиво разрешил Егор.
Шеринг встал с кровати и перешел к столику. Достал из кармана маленький клочок бумаги и обломок шариковой ручки и принялся что-то чертить.
— Ну а вы, бесстрашный рыцарь КГБ? — поинтересовался Шеринг, продолжая малевать что-то ручкой. — Вы здесь не просто так, верно?
Егор усмехнулся.
— Верно. Выпил лишнего и повздорил с местными полицейскими.
Шеринг покосился на него и едко усмехнулся.
— Дорогой мой, не пытайтесь запудрить мне мозги, — сказал он с прохладцей. — Зная, что милые моему сердцу кагэбэшники способны на любую дикость, рискну предположить, что вы здесь на задании.
Егор кивнул:
— Ты прав, я действительно на задании. Мой начальник приказал разыскать тебя и передать, что тебе присвоена высокая правительственная награда и внеочередное звание полковника СВР. Указ о присвоении звания подписал лично президент России. Кстати, на нем была и твоя фотографии — десять на тринадцать. Но показать я его тебе не смогу.
— Почему?
— Отобрали на входе. Охраннику Хулио нечем было подтереть зад.
Шеринг изобразил улыбку.
— И шутите вы все так же искрометно. Слава богу, хоть что-то в мире остается неизменным.
Он сложил бумажку в несколько раз, пока она не стала размером с ноготь, затем достал из кармана крохотную пластиковую капсулу, открыл ее и вставил бумажку внутрь.
— Что это ты там мудришь? — прищурил серые глаза Кремнев.
— Стихи пишу, — ответил Шеринг. — На что только не пойдешь, чтобы скоротать время.
Запаковав капсулу, Шеринг снова взглянул на Егора.
— Ну вот, — сказал он. — Пошутить мы пошутили. Самое время поговорить всерьез. Когда я рассказывал о том, что меня хотят убить, я не шутил. Меня действительно заказали. Но умирать я, как вы, вероятно, догадываетесь, не собираюсь.
— Зря, — заметил Егор. — Не знаю, как в Бразилии, а в России точно воздух стал бы чище.
— Возможно, — согласился Шеринг. — Но я не доставлю вам такого удовольствия. Более того, я не собираюсь провести остаток жизни в тюрьме. Я хочу выйти на свободу, Кремнев. И сделаю это с вашей помощью.
По лицу Егора пробежала тень, а взгляд стал еще суше и подозрительнее.
— Интересно будет посмотреть, как ты это проделаешь, — прищурив холодные глаза, проговорил он.
Шеринг улыбнулся.
— Не я, дорогой мой Егор Иванович, а вы. Вы вытащите меня отсюда.
Егор пристальнее вгляделся в лицо собеседника. И выражение этого лица ему не понравилось.
— А ты наглый, — негромко проговорил Кремнев. — Ты в самом деле хочешь, чтобы я вытащил тебя отсюда?
