Он оттолкнул от себя окровавленную голову Смита, вскинул револьвер и выстрелил в наплывающее лицо Перона.
Охранник сбил Медведева с ног и отнял револьвер. И тут же камера заполнилась народом. Телефонная трубка лежала на полу, и из нее несся пронзительный крик Рауля:
— Алло! Босс! Босс, вы слышите меня?! Босс!
Однако босс его не слышал. Он лежал на полу, и правая сторона его головы превратилась в кровавое месиво. Рядом корчился в луже крови начальник тюрьмы Хуан Перон. Пуля, порвала ему щеку и разворотила ухо, и он орал от боли как резаный.
Еще несколько секунд Алексей Андреевич с изумлением глядел вокруг, словно не верил, что все это — его рук дело, потом кто-то из охранников ударил его полицейской дубинкой по голове, и он потерял сознание.
— Сеньор Скалаповский! Сеньор Скалаповский, очнитесь!
Алексей Андреевич разлепил веки и тут же снова зажмурился. Свет больно резанул его но глазам в затылке заломило.
— Сеньор Скалаповский, очнитесь!
Медведев сделал вторую попытку прийти в себя, и эта попытка оказалась более удачной. Теперь уже он не закрыл глаза. Прямо над собой он увидел круглое лицо с толстыми губами и маленькие очки, сквозь которые на него смотрели два темных, круглых глаза.
— Ага, очнулись. — Толстяк улыбнулся.
— Кто вы? — сипло пробормотал Медведев.
— Я тюремный врач. Меня зовут Марио Петроне.
Медведев приподнялся на локте и увидел, что лежит на кушетке, а вокруг, вдоль стен, стоят белые шкафы. В нос ему ударил запах лекарств.
Алексей Андреевич перевел взгляд на врача и спросил:
— Что случилось?
— А вы ничего не помните? — Брови врача сложились домиком. — У вас небольшое сотрясение мозга, но, в принципе, ничего опасного. Ох и наделали вы дел.
Сеньор Петроне вздохнул и скорбно покачал головой.
Медведев напряг память, и вдруг лицо его исказила мучительная гримаса. Он вспомнил все!
— Я убил его? — взволнованно спросил он.
— Если вы о госте нашего начальника тюрьмы, то да, — кивнул сейьор Петроне. — И это очень грустно. Мне приходится часто сталкиваться се мертвецами, поэтому я давно разучился принимать чью-то смерть близко к сердцу. Но на других это произвело огромное впечатление.
— А… второго? — сипло поинтересовался Алексей Андреевич, не глядя врачу в глаза.
— Вы про начальника тюрьмы Перона? — Врач улыбнулся. — Он жив. Я наложил ему швы на щеку и на ухо. Шрамы, конечно, останутся, но стоит Ли переживать по столь пустяковому поводу?
Медведев вздохнул.
— Наверное, не стоит, — тихо проговорил он. — По крайней мере, я-то уж точно переживать не стану. Если только…
